Пейдж ничего не ответил. От каменной неподвижности половины его лица
рот казался искривленным. Здоровая рука протянулась к книге, лежавшей на
столике у кровати. Эндрью заметил ее заглавие: "Дикие птицы Европы".
Еще раньше чем больной принялся за чтение, новый помощник почувствовал,
что пора уходить.
К ужину Эндрью сошел вниз в ужаснейшем смятении.
Он получил это место помощника врача, откликнувшись на объявление в
"Ланцете". Но в переписке миссис Пейдж ни словом не упоминала о болезни
доктора Пейджа. А между тем Пейдж, несомненно, тяжело болен, - налицо все
признаки кровоизлияния в мозг, лишившего его трудоспособности. Пройдет
немало месяцев, раньше чем он опять будет в состоянии работать, если это
вообще когда-нибудь будет.
Но, сделав над собой усилие, Эндрью перестал думать об этой
неприятности. В конце концов он молод, здоров, ничего не имеет против лишней
работы, которая достанется на его долю из-за болезни Пейджа. В своем
энтузиазме новичка он жаждал целой лавины пациентов.
- Вам повезло, дорогой мой, - весело объявила миссис Пейдж, суетливо
влетая в столовую. - Сегодня вы можете сразу ужинать. Амбулаторного приема не
будет. Дэй Дженкинс проделал все вместо вас.
- Дэй Дженкинс?
- Да, это наш аптекарь, - небрежно пояснила миссис Пейдж. - Он у нас
мастер на все руки. И услужливый
малый. Некоторые даже называют его "доктор Дженкинс", хотя, конечно,
его ни в коем случае нельзя равнять с доктором Пейджем. Он последние десять
дней принимал больных в амбулатории и делал все визиты тоже.
Эндрью, в новом приливе замешательства, уставился на нее. Мелькнули в
памяти все то, что ему говорили, предупреждения относительно весьма
сомнительной постановки врачебного дела в этих глухих углах Уэльса.
Ему снова пришлось сделать над собой усилие, чтобы промолчать.
Миссис Пейдж села в верхнем конце стола, спиной к огню. Удобно
примостившись в своем кресле с подушкой, она блаженно вздохнула, в
предвкушении ужина и позвонила в стоящий перед ней колокольчик. Ужин подала
немолодая служанка с бледным, тщательно умытым лицом, которая, войдя,
бросила украдкой взгляд на Эндрью.
- Вот, Энни, это - доктор Мэнсон, - воскликнула миссис Пейдж, намазав
маслом кусок мягкой булки и запихивая его в рот.
Энни ничего не ответила. Сдержанно и молча подала Эндрью тонкий ломтик
холодной вареной грудинки. А между тем ужин миссис Пейдж состоял из
горячего бифштекса с луком и пинты портера. Подняв крышку с поданного ей
отдельного блюда и разрезая сочное мясо, она, облизываясь от нетерпения,
сочла нужным пояснить: