— Надо бы поговорить, — тревожно выдохнул в трубку Адыл.
— У себя будешь? — Голос прозвучал грубо-напористо.
— Еду к Рахматулле. Надо срочно посоветоваться…
— Там встретимся. Жди, я буду…
Туре показалось, что он узнал голос Чингизида. Халматов бросил трубку в шкаф и аккуратно закрыл дверцу.
Окно подсобки оказалось действительно вторым от угла, оно единственное было забрано решеткой.
— Где-то здесь должен найтись ломик, — сказал Тура. — Иди вправо, я влево. Нужно что-то тяжелое. Быстрее.
Они двинулись рысью вокруг ресторана. В бесснежные холодные зимы, когда температура Мубека падала до 30—40 градусов, уголь, которым отапливали здание, на хозяйственном дворе смерзался, лежал сплошной бугристой массой — кочегары с трудом разбивали ее ломами. Но сейчас, как назло, нигде не было видно этих ржавых железок. Тура в ярости кружился по хоздвору, около окна подсобки — он был почти в отчаянии, когда появился Силач с тяжелым большим колуном в руках.
— Пусти!
Первым же ударом он снес решетку, закрывавшую форточку.
— Отлично! — сказал Тура. — Теперь забрось туда колун. Если мы правы и судьба за нас, хоть несколько бутылок липового коньяка да разобьются!
Ответом ему был звон разбитого стекла.
— Ну вот! Теперь у нас точно есть состав квалифицированного хулиганства, — заметил Силач, подходя к Автомотрисе. — Диско-бар, телефонная трубка, побитые бутылки на складе…
— Это — пожалуйста, — облегченно засмеялся Тура и неожиданно запел: — «За восемь бед — один ответ, в тюрьме есть тоже лазарет…» Знаешь такую песню?
— «Я там валялся, я там валялся…» — подхватил Силач. — Высоцкий нас бы поддержал?
— Обязательно! Приятно знать, что хоть десять холуев Адыла будут вывозить запальный коньяк; явится сегодня, завтра или через неделю Нарижняк и одним соскобом с пола подсобки возьмет ядовитую отраву… Им теперь не подменить бутылки — нет смысла…
Тура захлопнул за собой дверь машины и повернулся к Силачу:
— Эй, таксист! Домой, пожалуйста… Следует отдохнуть. Вечером махнем в Урчашму, путь неблизкий… — Он был явно доволен тем, как развивались события этого дня. — Водитель вы первоклассный, Силов. Однако как юрист… Неужели вы не заметили, что в наших действиях начисто отсутствует состав преступления!
— Умысла нет!
— Делаете успехи! А кроме того, закон ввел такое понятие, как «крайняя необходимость». Да мы просто обязаны как граждане сделать все, чтобы устранить опасность, угрожающую обществу со стороны кучки опасных преступников…
От яркого солнечного света ломило глаза. Тура опускал веки и сразу же погружался в красноватую зыбкую дрему.