– Вот возьмите десять рублей… Понадобятся… Купите больному вина… мадеры… давайте понемногу…
Но Анисья Ивановна горячо протестовала… У нее есть деньги… Она сама купит, что нужно… И, наконец, можно дать знать родственникам графа… Они помогут…
Взволнованная, вышла докторша из этой квартиры. Этот нищий больной, заботившийся о таком же нищем приемыше… Эта добрая женщина, отказывающаяся от денег… все это произвело на чуткую, отзывчивую докторшу сильное впечатление…
Она спускалась по лестнице, когда ее нагнал Антошка и спросил:
– Госпожа докторша… Как граф?.. Не помрет?..
– С чего вы взяли?.. Надеюсь, что он поправится…
– О, вылечите его… вылечите его, добренькая барыня!.. Если б вы знали только, какой он добрый… Мне вот справил полушубок, а сам…
И с этими словами Антошка бегом побежал в аптеку за лекарствами и в лавку за вином.
Сила живучести оказалась действительно большой у «графа». Несмотря на его расшатанный организм и долгие годы пьянства, он выдержал воспаление легких. Через несколько дней острый период болезни миновал, и докторша, навещавшая его ежедневно по два раза и привозившая ему сама лекарства, радостная и веселая, объявила ему, что теперь он вне опасности.
Растроганный «граф» благодарил Елизавету Марковну и называл ее своей спасительницей. Антошка, все эти дни ухаживавший за «графом», чуть не прыгал от радости и глядел на докторшу с каким-то особенным почтением.
Когда она ушла, «граф» в первый раз с аппетитом поел бульона и, присаживаясь на кровати, сказал:
– Ну, теперь, Антошка, надо и о делах подумать… Небось много мы задолжали Анисье Ивановне?.. Дайка мне сюда перо и бумаги… Напишу-ка племяннице… Она добрая, не откажет… А ты снесешь ей письмо… Только смотри, по черному ходу неси… А то на парадной швейцар – большая бестия и не пустит тебя. Постарайся самой барышне в руки отдать письмо…
– Будьте спокойны, граф! Все как следует обделаю! – не без гордости отвечал Антошка.
«Граф» принялся за письмо, как в комнату вошла Анисья Ивановна и смущенно проговорила:
– Александр Иванович… Околоточный зачем-то хочет вас видеть… Уж он два раза приходил… Тогда я упросила его подождать… Говорю: совсем вы больны… Ну а теперь… настоятельно требует…
– Околоточный?!. Что ему нужно?.. Попросите его сюда, Анисья Ивановна.
При имени «околоточного» Антошка струхнул.
Через минуту в комнату вошел молодой, довольно представительный и чистенький околоточный и, бросая взгляд на Антошку, вежливо поклонился «графу» и проговорил:
– Насчет вас бумага из участка… Не угодно ли прочесть…
– Удивляюсь, что нужно от меня полиции? – промолвил «граф», растягивая для важности слова и щуря глаза. – Дайте, пожалуйста, эту бумагу.