– Мать говорит, что с тех пор, как он вернулся из Лондона, он сам не свой.
– Я считал, что с ним уже покончено, – признался Кит. – Не представляю, как ему удалось выжить после той трепки, что мы ему задали. Но я обещал, что уберу его со своего пути и, клянусь Всевышним, я это сделаю!
– Одного не могу понять, – пожал плечами Эдвард, – почему его тогда выпустили. Может быть, мисс Тревор плохо его разглядела?
– Или, наоборот, слишком хорошо, – вставил Фрэнсис, выступая в качестве признанного знатока женщин. – Может быть, она увлеклась им?
Чувствуя, что краснеет, Эмили сказала.
– Не думаю, он для нее слишком груб.
– Это не имеет значения, – безапелляционно заявил Фрэнсис. – Может быть, ее как раз прельщает перспектива провести ночь с разбойником с большой дороги.
Видя, что Кит не сводит с нее глаз, Эмили предпочла промолчать, но вместо нее ответил Эдвард.
– Мне кажется, если он захочет, то может показаться достаточно привлекательным.
Фрэнсис подавил смешок, радуясь тому, что Эдвард его выручил.
– Можно мне затаиться здесь на несколько дней, Кит? – спросил он.
– Это будет самое разумное. Лейтенант Грей придет в бешенство, когда узнает, что тебе удалось ускользнуть, а он, боюсь, не из тех, кого можно подкупить. Может быть, на него можно будет воздействовать угрозами.
– Да, так или иначе, с ним нужно что-то делать Он превращается в серьезную помеху.
– И с ним, и с Чаллисом, – вздохнул Кит. – С каждым днем жизнь становится все тяжелее.
– А что говорит Лихой?
– Что, по его мнению, Грей неравнодушен к мисс Тревор.
– Еще один! – вырвалось у Эмили. – И что в ней такого особенного?
– Красивые глаза, – ответил Кит, и был немедленно вознагражден мрачным, полным ревности и досады, взглядом Эмили.
Круто развернувшись, она молча покинула комнату.
Несмотря на дождь, Генриетта в это утро встала очень рано и, облачившись в костюм для верховой езды, в одиночестве выехала из дворца. Она направилась к Бэйндену, гадая, окажется ли там Джейкоб Чаллис после того, как накануне вечером она не явилась к нему на свидание.
Мысли и чувства Генриетты находились в полном беспорядке. Накануне двое мужчин – ни один из которых никогда не сможет получить одобрения ее матери – недвусмысленно дали понять, что сильно увлечены ею. Но больше всего Генриетту смущало то, что она чувствовала симпатию и даже влечение одновременно к ним обоим.
Поднявшись на холм, она увидела, что Чаллис и в самом деле ждет ее. Он встретил ее словами.
– Я предполагал, что вы можете приехать. Я ждал вас вчера весь вечер.
– Прошу прощения, – натянуто извинилась Генриетта, вдруг почему-то занервничав. – Во дворце был званый обед, и я не могла выйти.