— Не могу... Не могу... — бормотала Тамара, стоя на коленях и покачиваясь из стороны в сторону. — Дверь закрой, дверь...
Я послушно вышел из ванной комнаты и закрыл за собой дверь.
— Запах, — сказала Тамара, и в горле у нее снова заклокотало. Я тактично отвернулся. Запах действительно был, и я теперь удивлялся, что ничего не почуял раньше. Хотя вонь из засорившегося мусоропровода пропитала дом снизу доверху, и неудивительно, что мое обоняние притупилось. К тому же мальчик Дима, не желая доставлять неудобства окружающим, закрыл за собой дверь. Войдя в ванную, Тамара эту дверь открыла, и теперь ей было очень плохо.
Я же думал о последствиях всего этого, и мне тоже было невесело. В голову приходили сравнения с джинном, которого выпустили из бутылки, и пословицы вроде «Не буди лихо, пока оно тихо».
Я отвел Тамару на кухню, где она кое-как привела себя в порядок и тяжело опустилась на табурет, глядя на меня большими испуганными глазами:
— Он покончил... Покончил с собой, да?
— Ты лучше об этом не думай, — посоветовал я, — а то опять стошнит.
— Уже все, все вышло... Твое печенье теперь на полу...
— Чудесно, — сказал я. — Все получилось просто чудесно.
— Что... Что ты имеешь в виду?
— Очень жаль, что Дима мертв, но ты же понимаешь — это доказывает, что мы на верном пути. Неспроста он полез в ванну с бритвой. Если это вообще была его идея.
— Думаешь, его заставили? — Тамару передернуло от такой мысли. — Господи, он же на себя стал непохож.
— Дальше будет еще хуже, — сказал я, — но мы этого дожидаться не будем, мы отсюда слиняем.
— Ага, — согласилась Тамара. — Давай побыстрее...
— Побыстрее не получится, — развел я руками. — Мы теперь должны либо позвонить в милицию, либо замести свои следы. Если звонить в милицию, то потом придется объяснять, как мы в эту квартиру попали. И мысли у них по этому поводу могут возникнуть самые разные...
— Нет, давай без милиции, — хрипло проговорила Тамара.
— Тогда нужно убрать все следы нашего пребывания здесь.
— Ты имеешь в виду...
— И этот след тоже. А также протереть все дверные ручки, к которым мы прикасались. Кран на кухне и так далее...
Тамара понимающе кивнула.
— Было же у меня предчувствие, — сказала она обреченно.
— У тебя было неопределенное предчувствие, — уточнил я. — Ты чувствовала, что будет плохо, но не знала, кому именно. Теперь мы знаем наверняка, — я кивнул на дверь ванной комнаты.
Тамара сидела, свесив руки, и выглядела так, как выглядят чудом спасшиеся жертвы авиакатастроф.
— А ты не заметила, — попытался я вывести ее из этого нехорошего состояния, — тут нигде не сложены Джорджиковы деньги?