Дамочка с фантазией

У каждой зверушки свои игрушки.

Поговорка

Просыпаюсь с трудом. Как бы даже и не просыпаюсь, а выбираюсь из-под какого-то гнета. Не то глубокая, тяжелая вода, не то пуховая перина – рыхлая, жаркая. Выбираюсь из-под нее – сначала тело, потом сознание – медленно и печально.

Господи, голова, голова-то как болит! Яду мне, яду…

Душно. С трудом сажусь, с трудом удерживаю равновесие. Меня почему-то мотает из стороны в сторону, и все то неясное, смутное, очертания чего я с грехом пополам различаю в темноте, качается вместе со мной. Вдруг издалека доносится пронзительный, протяжный, вот уж правда что – истошный! – вопль, достигает своего пика и уносится куда-то вдаль. Полное впечатление – мимо пронеслось какое-то орущее, словно до смерти напуганное чудовище, промчалось со всех ног или лап, опутав меня тем же ужасом, который испытывало само. Древний ужас, необъяснимый и неуемный.

Прижимаю руку к груди, утихомиривая трепыхающееся сердце.

Ой, как мне плохо… Тошно, муторно, мысли беспорядочно скачут, бестолково, панически мечутся. Мыслям тоже страшно, и прежде всего потому, что они никак не могут осознать, кому они принадлежат, в чьей голове трепыхаются.

Я не помню себя. Я не знаю, кто я.

Среди царящей в моей голове сумятицы ни с того ни с сего прорисовывается вполне четкая догадка: это никакое не чудовище пронеслось мимо в темноте. Это пролетел встречный поезд!

Встречный поезд… чему он был встречный? Надо полагать, тому поезду, в котором нахожусь я.

Так, кажется, что-то начинаю понимать.

Я ощупываю руками полуразличимые предметы вокруг. Подо мной сбившийся матрас и скомканная простыня. Под всем этим – кожаная полка. Точно, я в купе поезда! Сбоку на стене – неудобная сетка для вещей, крючок для полотенца и металлический поручень, через который перекинуты какие-то шерстяные тряпки.

А впрочем, зря я так. Это не тряпки, а мои вещи. Мои брюки и мой свитерок. Любимый свитерок из любимого итальянского магазина «Гленфилд». С необычайной, просто-таки ослепительной ясностью передо мной возникает воспоминание о том, как я этот свитерок покупала. Три дня ходила, к нему присматривалась: не поднималась рука выложить две тысячи рубликов. С одной стороны, на себя, любимую. С другой – с деньгами сейчас не бог весть как свободно, а до нового гонорара еще жить да жить. Сомнения мои разрешил возмущенный вопль продавщицы, которой я пожаловалась, дескать, дороговатая вещичка, не стоит она того.

– Не стоит?! Да вы посмотрите, сколько она до уценки стоила!

И продавщица показала мне этикетку, где значилось две тысячи девятьсот рублей.