– Прошу, – театрально взмахнул руками Леон и потянулся к ближайшей бутылке «Кара-дага».
– Я, кстати, вовсе не пессимист, – произнес Каплер, разглядывая на свет содержимое своей рюмки. – Я самый что ни на есть реалист. Нас ждет долгое сражение, и закончится оно только тогда, когда хотя бы пятьдесят процентов всех межпланетных программ окажутся в частных руках. Остановить этот процесс, как ты понимаешь, невозможно. Через какое-то время мировые правительства потеряют основные рычаги давления на финансистов, и тогда им не останется ничего другого, кроме свободной продажи лицензий. Конечно, тормозить научный и технический прогресс они еще какое-то время смогут, но и тут цена вопроса – всего лишь лет двадцать.
«Пьян он, что ли? – подумал Леон. – Говорить о таких вещах в компании малознакомых людей… странный сюрприз».
Поймав его взгляд, Каплер загадочно усмехнулся и умолк.
* * *
Официальное открытие устроители запланировали на десять утра. В без десяти огромный, сверкающий сотнями хрустальных люстр холл перед дверями конференц-зала уже гудел от множества голосов. Стараясь не упускать из поля зрения Никонова, к которому то и дело подходили знакомые чиновники и офицеры из различных европейских структур, Макрицкий скромно стоял в углу под пальмами – он здесь не знал практически никого, ибо астронавтов-экипажников, даже обремененных чинами, на конференцию пригласить не соизволили. Их мнение волновало официальный Брюссель в самую последнюю очередь.
Леон глянул на часы, соображая, хватит ли у него времени зайти в курительный салон, но тут распахнулись двери, и собравшиеся чинно потекли в зал. В это мгновение мимо Леона стремительно прошагал седоватый, грузный полковник украинских ВКС с рассерженным лицом. Где-то они уже встречались, но где и при каких обстоятельствах, Макрицкий вспомнить не смог. Пожав плечами, майор поспешил к своему временному шефу, уже оглядывающемуся в поисках нерадивого подчиненного.
– Я здесь, Семен Михалыч, – жизнерадостно отрекомендовался он, прекрасно зная, что лучший способ успокоить Никонова – это в очередной раз сыграть под идиота.
– Ага, – закивал тот, – ну идем, идем. Ты должен быть при мне, хотя бы на официальных мероприятиях, а то о нас там черт-те что подумают…
«Кто подумает? Что?.. – мысленно фыркнул Леон. – От уж баран, прости господи – кроме Устава, ни хрена промеж ушей не застряло!»
Как лицам наблюдающим, им полагались места в «задних рядах». Никонов, то и дело сверяясь с жетончиком, пробрался наконец по застеленной ковролином лестнице едва ли не на самый верх.