После смерти отца девушки экономка стала полноправной хозяйкой жилплощади, о чем сообщила Нине в письме. Отец подсуетился с пропиской незадолго до своей смерти, чтобы квартира не отошла государству и у Нины было бы место, куда она могла вернуться после освобождения. Но, судя по выражению лица Елизаветы Модестовны, у экономки были другие планы. Как мерзко, думала Нина, а ведь она считала ее близким человеком и не ожидала от нее подлости.
– Не волнуйтесь, мы ненадолго, – холодно объяснила Нина. – Я приехала, чтобы навестить могилки отца и мамы. А потом, вы мне писали, что отец оставил для меня какую-то вещь. Если эта вещь сохранилась, я хотела бы…
– Понимаешь, Ниночка, – замялась Елизавета Модестовна. – Я тут… Как бы тебе это…
– Я все понимаю, – резко ответила Нина, – и не собираюсь претендовать на эту квартиру.
– Да что ты! Я совсем не…
– Лизок, кто там пришел? – раздался хрипловатый мужской голос из комнаты, Елизавета Модестовна покраснела, как вареный рак, и тут Нина поняла, почему экономка вела себя так странно – она завела себе ухажера и стеснялась об этом сказать! На душе сразу стало спокойно и весело. Нина рассмеялась и задорно подмигнула умирающей от стыда женщине.
– Мы переедем, как только ты скажешь. У Петро есть своя жилплощадь. Ты не подумай, он мой законный супруг! – с жаром воскликнула Елизавета Модестовна, вытирая со лба выступивший пот.
– Ну вы и проказница, Елизавета Модестовна, – хихикнула Нина. – Как же я за вас рада. Поздравляю!
– Значит, одобряешь? – ликующе воскликнула экономка. – А я-то все боялась тебе об этом написать. Думала, не поймешь ты моего поступка. Я и сама до сих пор в себя прийти не могу. Уж и не чаяла, что на меня счастье такое на старости лет свалится! Мы на кладбище познакомились. Я за могилкой твоего отца ухаживала, а он жену свою схоронил. Так и прибились друг к другу. Пойдем скорее, я тебя познакомлю с ним. Петро!!! Нина приехала. Радость-то какая! Вот радость-то! Ниночка, устала, наверное, с дороги? А девчушка-то какая худющая! Ничего, откормим. Сейчас вам оладушек напеку. Твоих любимых. Помнишь, как раньше, с медом, со сметаной… На обед гуся запечем с яблоками. На ужин… Юленька, кушать хочешь? А вот и мой Петро!
Избранник Елизаветы Модестовны оказался веселым, упитанным, усатым, лысым и невозможно обаятельным мужчиной в полном расцвете сил. Елизавету Модестовну он обожал, и, наблюдая за их нежными теплыми отношениями, Нина от души порадовалась за них и поразилась переменам, которые произошли с вечно недовольной экономкой. От склочного вредного характера Елизаветы Модестовны не осталось и следа – женщина излучала благодушие и порхала по квартире, как бабочка в брачный период. Состояние счастья передалось и Нине. Они провели во Владимире два сытых и безоблачных дня. Посетили могилы отца и мамы, отоспались, наболтались, вспомнили счастливые моменты прошлого, и только перед отъездом, на вокзале, Елизавета Модестовна, сжав Нину в жарких объятьях и обливаясь слезами, вложила ей в руку длинный бархатный футляр.