– Ты меня не понимаешь, – возразил Замке. – Это наука. Наука делает так, чтобы людям стало лучше, легче жить.
– Это глупость. Наука не делает жизнь легче, легче делают свою жизнь люди. Вы никак не можете понять, невозможно дойти до Зеркала, не поняв, чего же ты хочешь на самом деле. Женщины, золото, развлечения, наука – игрушки, которыми тешатся дети. Что вы будете делать теперь, ученый человек? Каждый из вас хочет разного, и ты, и злой глупый воин, и добрый глупый воин.
– Злой глупый воин – это штурмбаннфюрер Ягер?
– Зови его как тебе угодно, ученый человек. Он хороший солдат, но он глуп и зол. Слишком зол. А второй, который мнит себя главным, слишком добр… – Муамар с сожалением покачал головой. – Все вы лишь жалкие вши. К чему вам знание? Ни один из вас не знает истинной причины вашего здесь появления. Может быть, злой воин подошел достаточно близко к ответу, очень близко, но все равно этого мало…
– А ты можешь ответить?
– Э нет, – Муамар отрицательно помотал головой. – Моя правда не годится для вас. Мои ответы вам покажутся бессмысленными, а мои цели глупыми. Я не такой, как вы, вы не такие, как я. Ваша цель в другом…
– В чем?
– Ты все-таки глуп, ученый человек. Многие знания сделали тебя слепым и глухим.
– Почему в таком случае ты решил говорить со мной?
– Потому что сейчас уже нет никакой разницы. За ними пришел Тот, Чьи Глаза Высохли. Они мертвы, ученый человек. Они мертвы. Два воина подошли ближе тебя…
Замке развернулся и кинулся вверх по склону бархана.
…были погублены вышедшим за пределы.
Коран. Неизбежное. 5 (5)
– Нет! – закричал Фрисснер так громко и протяжно, что тошнота подкатила к горлу горьким комком и смяла крик в бесформенный клекот.
Чудовище обернулось.
Однажды Фрисснер, тогда еще двенадцатилетний ушастый неуч, поймал большого карпа. Рыбина тяжело плюхнулась на прибрежный песок и стала биться, вся облепленная песчинками, словно отвратительной коростой. Юному Артуру стало противно взять в руки улов, он носком ботинка столкнул карпа обратно в реку и внимательно наблюдал, как он некоторое время лежит на боку, не понимая, что вновь оказался в родной привычной среде, как поворачивается, как вода смывает песок и на солнце блестит чешуя… Карп ударил хвостом, и Артур, метнувшийся к рыбине, вновь ставшей красивой, радужно сверкающей, не успел на считанные доли секунды.
Туловище монстра напомнило Фрисснеру того карпа. Серое, облепленное шероховатой коркой песка, покрытое трещинами на сгибах… Оно словно плыло в жарком мареве, казалось нереальным, но лежащий чуть поодаль скорчившийся труп унтер-офицера Обста говорил о том, что монстр более чем реален. Более, чем хотелось бы этим жалким людишкам, бог весть зачем явившимся из неведомых стран за своей погибелью.