Вот тут она мгновенно встрепенулась:
– Садист…
– Пора, – сказал Мазур. – Кто рано встает, тому Гувер подает…
Спали часа два, не более. Самым беззастенчивым образом выведя из гаража «Газель», они на предельной скорости неслись сначала по лесным стежкам, а потом и по второстепенной асфальтированной дороге – пока не выбрались к сто тридцать пятой федеральной. Там машину решено было бросить. До Вишнегорска оставалось километров сорок, но Варфоломей и его апостол, как только найдут способ привлечь внимание к своему бедственному положению, наверняка поднимут тревогу. Вполне возможно, их освободили вскоре после отъезда Мазура с Джен – какое-нибудь ночное радение, требующее присутствия всего сектантского Политбюро в полном составе… И тревогу они поднимут, как пить дать. Там могла оказаться и запасная рация – или еще какое-нибудь средство связи. В любом случае шантарские шефы Варфоломея, встревоженные прерванным разговором, аларм[25] сыграли моментально, и машина давно должна была закрутиться на полном ходу…
Так что грузовичок загнали в чащобу, забросали ветками и сухими листьями следы шин – и не без печальных вздохов перешли в пехоту. С полчаса брели по тайге, а потом, когда стало ясно, что до последнего перед Вишнегорском села осталось всего ничего, устроились вздремнуть…
– Холодная какая… – Джен все еще вытирала лицо.
– Не хнычь, – сказал Мазур. – Ты лучше умойся. Родниковая вода – вернейшее средство для сохранения красоты…
– Нет, благодарю… Я отойду по утренним делам?
– Валяй, – сказал Мазур. – А я осмотрюсь…
Он прошел метров тридцать среди замшелых кедров, поднялся на невысокую лысую горушку и поднял бинокль.
Демьяново лежало впереди, как рельефная карта. Горушка располагалась на плоской, заросшей лесом возвышенности, а село привольно раскинулось за круто спускавшейся дорогой, в огромной котловине. Четырьмя рядами по-сибирски вольно стояли избы, окруженные обширными огородами, в центре села виднелось несколько казенных домишек, кирпичных и шлакоблочных, самое высокое было в три этажа. Слева, за околицей, виднелся громадной шахматной фигурой вход в шахту – увенчанный конусом куб. Возле него зеленели три «КРАЗа», стояли еще какие-то машины. Над деревней, подрагивая, поднимались из труб столбы раскаленного воздуха – начинали готовить завтрак. Груды белой отработанной породы, образовавшие на западной окраине деревни сущий лунный пейзаж, подвесной мост над речушкой, тянувшейся параллельно крайней улице… Никакого движения Мазур не заметил, хотя на шахте, по уму, давно бы пора начаться рабочему дню. Вдали – длинные складки сопок, а за сопками невидимая отсюда река, а за рекой – город Вишнегорск…