– Виктор Павлович! – с порога начал я. – У нас накопилось множество серьезных проблем! Нужно их срочно обсудить!
– Выкладывай! – вяло разрешил Арбузов, судя по кислой помятой физиономии, накануне упившийся вусмерть и страдающий похмельным синдромом. – Только давай покороче! Башка по швам трещит! – Виктор Павлович болезненно скривился, трясущейся рукой взял со стола графин воды, наполнил стакан, бросил туда таблетку аспирина «Упса» и, дождавшись, пока растворится, залпом выпил.
– Наша система безопасности никуда не годится! – выпалил я, мысленно обругав эликсир честности последними словами. – Охранники, за исключением меня да, пожалуй, Витьки Алексеева, плохо владеют огнестрельным оружием, а Колька Курицын вообще с двух метров промажет. Хорошо драться умеют человек пять, не более. Остальные же десять – просто здоровые куски мяса!
– Твоя вина. Ты сам набирал этих олухов! – вполне резонно заметил шеф. – Кстати, если не секрет, какими принципами ты руководствовался при подборе кадров?!
– Личными симпатиями и антипатиями, – против воли ответил я (проклятый эликсир!).
– А твой дружок, которого ты превозносил до небес? Лютиков вроде, да? – Арбузов, не поворачивая головы, указал рукой на Генку. – Он-то хоть владеет приемами рукопашного боя или тоже кусок мяса?
– У Лютикова коричневый пояс по карате. Даст по мозгам – мало не покажется!
– И на том спасибо. Продолжай. – Виктор Павлович начал проявлять к разговору заметный интерес.
– На чердаке соседнего дома – удобная позиция для снайпера. Кабинет просматривается как на ладони, а сквозь полупрозрачные занавески отчетливо видно находящихся здесь людей. Даже лица можно разглядеть. Если б, к примеру, я хотел тебя замочить, никаких особых проблем у меня не возникло бы. С утра забрался бы на чердак со снайперской винтовкой, дождался твоего появления… Хлоп, и голова вдребезги! Впрочем, с такого расстояния и из обычного «СКС»[7] не промажу!..
– Так-так, – прищурил глаза Арбузов. – Благодарю за информацию. Придется поменять шторы, а стекла заменить на пуленепробиваемые. А теперь поведай мне, друг ситный, о… – с ядовитой ласковостью начал Виктор Павлович, но закончить не успел. Неожиданно зазвонил телефон. – Алло! – грубо рявкнул в трубку Арбузов. – Ах, Вера! Извини, не узнал! – Голос шефа сделался приторно-ласковым, заискивающим.
Верой звали его нынешнюю сожительницу – красивую, длинноногую, двадцатилетнюю блондинку, норовистую и жутко ревнивую, на которой Виктор Павлович клятвенно обещал жениться в самое ближайшее время, хотя и ненавидел семейные узы всеми фибрами души. Дело в том, что Верочкин папа являлся крупным авторитетом в могущественной преступной группировке и, узнав о беременности дочери, напрямую заявил Арбузову: «Или женишься, сукин сын, или за яйца подвешу! Выбирай!» Виктор Павлович предпочел законный брак, поскольку Семен Андреевич (так звали крутого папу) слов на ветер не бросал и непременно выполнил бы свое обещание, а может, даже перевыполнил.