– И он пойдет жаловаться, что его побил холоп? – Грач удивленно приподнял черную бровь. – Да я бы скорее себе язык откусил!
– Чего со зла не сделаешь! Ах, Матушка Макошь…
– Ты не причитай, ты по сторонам гляди! Забыла, зачем пришла?
Вспомнив о разрыв-траве, Смеяна остановилась. Они зашли уже глубоко в лес, вокруг было почти темно. Ее кошачьи глаза хорошо видели в темноте, и она даже не спотыкалась, ясно различая вокруг стволы деревьев, ветви кустов, поросшие мхом кочки, пни, коряги. Но маленьких красноватых огоньков разрыв-травы в синеватом венчике или папоротникова цвета с золотыми искрами она не видела и даже не ждала увидеть. Для поиска волшебных трав нужны душевная чистота, покой, сосредоточенность. Душа человека должна стать тихой рекой, по которой все травы поплывут в одну сторону, а волшебная – в другую. Так Смеяна искала целебные травы, когда еще не знала, что именно ей нужно. Она звала, и травы отзывались. Но сейчас в ее обеспокоенной душе кипело слишком много разных чувств. И Грач, держащий ее за руку, вовсе не помогал обрести невозмутимость. Он был слишком бурным и горячим, чтобы восприимчивое существо Смеяны могло остаться равнодушным; ему грозили разом князь Велемог и красноборский торг, она боялась за него и хотела дать ему свободу с такой силой, словно от этого зависела ее собственная жизнь.
Они вышли из березняка прямо к серому камню. Здесь пролегала межа: луговину позади камня косил род Особничей. Смеяна остановилась возле белеющего в сумерках камня, держа руку Грача и прислушиваясь к чему-то внутри себя. Грач тоже кое-что слышал, но его чувства были гораздо проще и яснее. Посмотрев вопросительно на Смеяну, он хотел ее обнять, но она оттолкнула с досадой: не мешай! В эту волшебную ночь в душе Смеяны расцветал дивный и дикий цветок. Неведомая сила, которую она уже не раз в себе ощущала, поднималась все выше, кипела, наполняла каждую частичку ее существа. Какая разрыв-трава, зачем?
Ни слова не сказав, Смеяна подняла подол рубахи Грача, нашла тонкий ремешок науза, наклонилась и вцепилась в него зубами. И береста поддалась. Смеяна ощутила, как лопнул под нажимом ее зубов краешек ремешка, и она чуть не завизжала от радости, но сдержалась, боясь разомкнуть зубы.
– Что ты делаешь? – изумленно спросил Грач и тоже замолчал. Невидимые оковы внезапно ослабли, и он затаил дыхание, не смея поверить своему счастью.
А Смеяна грызла и грызла, как бобер точит осину, как лисица в смертельной ярости грызет лапу, попавшую в капкан. Тонкие слои бересты поддавались, лопались, предчувствие близкого успеха гнало Смеяну вперед. Еще миг – и ремешок лопнул, повис и соскользнул бы на землю, если бы она его не подхватила. С ремешком в руках, на котором болтались бесполезные отныне девять узелков, Смеяна разогнулась и восхищенно посмотрела на Грача. Глаза ее в темноте горели желтым огнем.