Зал вертится вокруг, как кузов бетономешалки. Мисски подпирают головами потолок, удивленно смотрят на меня сверху вниз. Вот так вам. И еще вам. И вот вам, получите. Вы хотели? Вот вам. Нравится?
Нравится. Прихлопывают. Сгрудились вокруг, растягивают довольные рты, все добрые, все щедрые, вот как все меня любят…
Мне становится скучно – так же внезапно, как перед тем сделалось смешно. Обрываю танец, проталкиваюсь через толпу (одобрительные руки тянутся, чтобы панибратски похлопать по плечу, приходится их отряхивать, как налипший снег). Подхожу к столу, беру бокал красного вина. Он, как живой, выворачивается из пальцев и медленно летит вниз, на паркет.
Тупо смотрю, как он летит – ножкой вниз, легко наклоняясь. Сейчас…
У самого пола его подхватывают – за ножку, почти не расплескав.
Смотрю, как бокал плывет обратно, вверх. Останавливается на уровне моей груди; поднимаю глаза.
Дымко стоит рядом. Держит мой бокал. У него большое светлое лицо, бесстрастное, как Луна.
Мне становится любопытно. Смотрю ему в глаза и выпускаю бокал из пальцев.
Ловит снова. Вина, правда, стало вполовину меньше.
Смотрю ему в глаза. В третий раз не поймает.
Поймал. Не отдает мне – держит в руках.
– Я тоже так могу, – говорю серьезно.
Он разжимает пальцы. Бокал падает и разбивается.
* * *
…Здоровое сильное животное. Будто лошадь, или породистый пес; средоточие физической радости, энергии, невинного собачьего восторга.
Смотрю телевизор.
На экране Дымко бежит по берегу океана, бежит, распугивая чаек, многопудовая громадина, едва касающаяся земли подошвами кроссовок…
Запись последнего боя. Вот что мне это напоминает: две кобры стоят на хвостах друг перед другом и раскачиваются пружинами. Две кобры на хвостах, кто первым ужалит.
* * *
Кто-то вскакивает в лифт прямо за моей спиной. Волной бьет запах хорошего одеколона.
Двери лифта закрываются. Я оборачиваюсь.
Голова Дымко почти касается зеркального потолка. Один Дымко, отраженный, стоит на макушке, другой, настоящий, стоит прямо передо мной. Смотрит сверху вниз.
На нем элегантный костюм-скафандр. Из ткани, истраченной на такой костюм, можно сшить, наверное, три сотни мини-юбок.
– Привет, – говорю, не задумываясь.
– Привет, – отвечает он осторожно. – Мне восьмой.
– Замечательно, – говорю я. – Очень удачно. Мне тоже.
Лифт трогается.
– А вдруг мы застрянем? – спрашиваю я с чуть-чуть преувеличенным испугом.
– Да? – спрашивает осторожно.
– Я забашляла электрику, чтобы отключил лифт, – говорю серьезно.
– Зачем? – он сомневается, верить мне или нет.
– Да чтобы в твоем обществе застрять! – объясняю.