»…
Реву белугой. И – о ужас – мне это нравится.
Лена
Закутавшись в огромный, на двадцать размеров больше халат, выплываю из ванной.
Ого, квартирка. Можно заблудится.
Мой герой лежит, заложив руки за голову. У него чисто выбритые подмышки.
– Привет, – говорю деловито. – Ну что, сварить тебе кофе для полноты картины?
– Сам сварю, – отвечает. – А то ты мне еще что-нибудь на кухне сломаешь.
Поднимается. Не могу оторвать взгляд.
– Да по тебе анатомию мышц можно в школе изучать…
Хмыкает. Идет на кухню.
Я сажусь на то место, где он только что лежал. Смотрю на отпечаток его головы на подушке. Вдыхаю запах.
Мир вокруг вдруг теряет резкость. Беру подушку, как младенца.
Прячу в ней лицо.
– Ты что-то сказала?
Вскидываю голову.
Стоит в дверях. Вокруг бедер – алое полотенце победителя.
– Нет, – пожимаю плечами под халатом.
Наклоняет голову, будто прислушиваясь:
– Нисходишь ли ко мне – иль я лечу… Это стихи?
– Где?
Улыбается. Как будто я удачно пошутила.
– А кофе будет? – спрашиваю после неловкой паузы.
* * *
Пьем кофе.
Разглядываю его внимательно. А он разглядывает меня. Хрустит своей морковкой, как чудовищных размеров заяц.
– Ты похож на зайца.
– Ну и что?
– Ну и ничего… Что ты так смотришь?
– Мне показалось…
– Что?
Отводит взгляд. Болтает ложечкой в чашке с чаем; ложка звенит.
– А ты когда-нибудь бывала в греческой кофейне?
– Нет, – отвечаю равнодушно.
– А у тебя нет… сестры-близнеца?
Гляжу на него оторопело:
– А почему ты спрашиваешь?
– Подумалось. Что, может быть, у тебя есть сестра-близнец…
– …И было бы неплохо трахнуть нас сразу вместе. Спасибо за завтрак, Витька, но мне на работу уже пора.
– Заставлять несчастных людей рассказывать о своих семейных проблемах?
– Давать возможность счастливым людям выплакать счастливые слезы в просоленную жилетку коллективного бессознательного… Пока, малыш. Спасибо, с тобой было клево…
Целую его в щечку.
Как легко и пикантно. Запах терпких духов.
Надеюсь, мы никогда больше не увидимся.
Елена
«В снегу, под небом синим, а меж ветвей – зеленым, Стояли мы и ждали подарка на дорожке. Синицы полетели с неизъяснимым звоном, Как в греческой кофейне серебряные ложки».
Я никогда не бывала в греческой кофейне. И это не важно. Совершенно не имеет значения.
Сижу на подоконнике. Смотрю сквозь щели в моем витраже. Дети бегают на площадке. Воробьи возятся в ветках.
«Могло бы показаться, что там невесть откуда Идет морская синька на белый камень мола, И вдруг из рук служанки под стол летит посуда, И ложки подбирает, бранясь, хозяин с пола».
Звонит телефон. Не буду брать трубку, ну его.
Звонит и звонит, вот наказание. Звонки ползут в воздухе, как длинные веревки вот-вот из-под удавленника.