А получилось это так.
Однажды на рассвете генерал Рокоссовский со своим адъютантом пробирался к нам, желая лично проверить, как мы закрепились. Когда они двигались по нашей траншее, их заметили немцы и открыли ураганный огонь.
Бойцы заслонили генерала своими телами. Когда же прекратился бешеный обстрел, командующий приподнялся, отряхнул с себя землю, улыбнулся, окинул нас своими добрыми, светлыми глазами, перевел взгляд на нашу небольшую крепость:
– За службу спасибо, а вот за траншею… Траншея мелковата получилась… К вам в гости мне ходить опасно. – И, поднявшись во весь рост, добавил: – Лопатки у всех есть?
– Так точно! – выпрямившись, воскликнул наш старшина Михась Зинкевич.
– Ну, вот и хорошо! Тогда – рыть траншею в мой рост.
Рост у гостя, как известно, около двух метров. Пришлось всю ночь трудиться. Зато траншея получилась на славу. И каждый раз, когда на нас летели снаряды, мины, бомбы, мы поминали нашего командующего добрым словом.
Мы превратили этот клочок курской земли в маленькую неприступную крепость, трудились, не зная ни сна, ни отдыха.
Кто мог думать о сне, об отдыхе, когда враг был так близко, просто рукой подать. Он окончательно озверел после страшного зимнего поражения под Сталинградом и готовился этим летом взять реванш, опрокинуть нас, добраться до Москвы…
И мы были что называется начеку!
Даже бывалые воины-саперы поражались, как нам, по сути горсточке солдат, удалось за такой короткий срок глубоко врыться в матушку-землю. Мы чувствовали себя, как за стальной броней, и были готовы в любую минуту встретить врага уничтожающим огнем. Подлинная крепость выросла на нашем кургане, ловко замаскированная от вражеского ока.
В тихие рассветы, когда на какое-то время замолкал басистый и грозный голос войны, в соседних перелесках, в лесу, что раскинулся перед нами, раздавались легкие трели знаменитых курских соловьев. Они своим пением терзали наши души, напоминая о родном доме, об ушедших мирных временах. Если б не многоцветные ракеты, которые кромсали на части предутреннее небо, да не зловещий вой снарядов, иногда могло бы показаться, что никакой войны вообще нет и мы находимся в раю.
Но до настоящего рая здесь было далековато.
Но об этом мы менее всего думали теперь, слушая пение очаровательных курских пернатых, которое нас околдовывало и опьяняло. Нас подчас возмущало то, что пернатых певчих слушают также презренные фашисты, которые явились сюда и принесли с собой столько страданий, смерть.
Постоянная смертельная опасность, нависавшая над нами, сознание того, что за нами Москва, к которой фашистские орды жаждут прорваться, еще больше сроднили и сплотили наш сильно поредевший в последних боях маленький «гарнизон».