— Кажется, его печень работает сегодня с перегрузкой, — заметил Грант, подошел к печке и налил себе кружку чаю.
Крэйг добавил, обращаясь к Женевьеве:
— Вы полетите с Грантом ночью в четверг. Вы в хороших руках, он уже летал по этому маршруту.
— Ну, если это может подсластить пилюлю… — Грант зажал сигарету в уголке рта, не зажигая ее. — Раньше летать приходилось? — спросил он Женевьеву.
— Да, в Париж, до войны.
— Это совсем другое дело, подружка, поверьте мне.
— Вообще-то, мы могли бы пройтись по плану полета на четверг, — сказал Крэйг, — просто чтобы убить время. У вас ведь этот план готов, верно? — обратился он к Гранту.
— Да, — кивнул Грант. — Мы вылетаем из Холодной гавани в одиннадцать тридцать. Расчетное время прибытия — два часа ночи по нашему времени. Я все вам сейчас объясню. — Он развернул карту, и они склонились над ней, следя за карандашом в его руке. — Майор Осборн будет сопровождать нас в полете. В этих самолетах не очень-то много места, но они хорошие «соколята». Никогда не подводят.
— Как вы собираетесь пересекать пролив? — спросил Крэйг.
— Видите ли, некоторые считают более безопасным лететь низко, чтобы уйти от их радаров, но я предпочитаю летать на восьми тысячах футов. Это гораздо ниже высоты полета любых бомбардировщиков, за которыми охотятся эти ночные истребители джерри.[1] — Он был так спокоен, так ужасающе обыденно рассуждал, что Женевьева вдруг почувствовала легкий озноб. — Мы приземлимся на поле примерно в пятнадцати милях от Сен-Мориса. Они высветят нам посадочную полосу велосипедными лампами, что вполне годится, но при хорошей погоде. Пароль: «Шугарнан-тэйр» — морзянкой. Если мы его не услышим, то не будем садиться. Согласны?
Он повернулся к Крэйгу, который утвердительно кивнул головой:
— Вы сейчас главный.
— За последние шесть недель мы потеряли два «лизандра» и «либератор»: летчики сажают самолеты, а джерри уже ждут их там. Мы выяснили, что их цель — захватить всех целехонькими, поэтому они не начинают стрелять до тех пор, пока самолет не попытается снова взлететь. Наши последние инструкции требуют сокращения до минимума цикла «посадка-взлет». Я не беру никого на борт там, поэтому, как только самолет приземлится, я качу самолет в конец поля, вы быстро высаживаете мисс Треванс, и мы сразу же взлетаем. — Он сложил карту и убрал ее в сумку. — Извините, но ничего больше мы, к сожалению, для вас сделать не можем, ведь никто не знает, что ждет нас там внизу, в темноте.
Он подошел к печке и налил себе чаю, а Крэйг сказал:
— Парня, который будет ждать вас на месте, зовут Большой Пьер, он англичанин. Он никогда не видел Анн-Мари, они говорили только по телефону. Он ничего не знает о том, что случилось, так что для него вы — она.