– Он сказал, что это храм Метли какой-то… Она у них тут святая местная и для женщин многое значит или значила когда-то.
И снова, с той неожиданной ясностью, которой Фран все не мог надивиться, он вспомнил, что имя это ему не совсем незнакомо. Когда он был мальчишкой при орденских казармах, что-то он о Метле слышал… Ведь их там не только мечом махать учили, даже азбуку магий привить пробовали, а если у кого получалось, брали в мальчики для внутренних покоев, и считалось это тогда весьма значительным повышением, ведь это тебе не грязь на плацу месить…
– А почему виселица? – спросил он.
– Виселица? – удивился Калмет. Все же он иногда очень тупым оказывался, не сразу понимал, чего от него хотел Фран, если ему очень подробно и точно не объяснить заранее. – Не знаю, я как-то не спросил об этом.
Фран раздраженно дернул плечом и сам отправился расспрашивать мастеровых. Когда он подошел к карлику, тот согнулся в таком поклоне, что Фран без труда мог бы его принять за один из камней мостовой. Он бросил, пожалуй, резковато для начала разговора:
– Выпрямись, мастер. – Карлик почти выпрямился, но все равно стоял пригнувшись, и что у них тут за порядки такие, если даже мастер плотников не стоит прямо? – Скажи, зачем виселица?
Карлик бессмысленно и трусовато обернулся, словно искал помощи у охранников храма, пара из которых стояла у ворот. Один из охранников наконец-то понял, что какие-то приезжие выказывают слишком большой интерес, лениво и чуть высокомерно зашагал к Франу, за спиной которого маячил Калмет.
– Что происходит? – спросил он зычным голосом, которым, наверное, с успехом умел орать на новобранцев.
– Скажи, служивый, кого тут повесят? – спросил Фран так спокойно, что рука храмового охранника непроизвольно дернулась, чтобы удачнее перехватить алебарду.
Но он все же справился с собой, отозвался уже куда тише и почтительней:
– Да вор один тут у нас, господин, имеется… Знаменитость местная, уже столько украл, что диву даемся. Всю жизнь ворует, а поймали только сейчас. То есть сегодня под утро поймали, значит. И вот ведь, сукин сын, до самого хранилища сумел прокрасться, зато вышел оттуда уже прям нам в руки. – В голосе охранника помимо воли прозвучали едва не одобрительные нотки.
– И что же он пытался украсть на этот раз?
– Сказывают, господин, что на одну из святынь храма нашего благословенного покусился… Покрывало всеблагой Метли, кажись, его даже прихожанам, которые приходят к нам, не показывали, очень уж оно священное… Хотя, – охранник призадумался, – разное рассказывают… Ты бы лучше, господин хороший, кого из сержантов спросил. Или даже капитана нашего, если позволишь, он как раз неподалеку, в караулке, сидит, я его приведу, чтобы он тебе в подробностях все изложил. Тебе-то он расскажет, ты же не из этого… обыденного сброда будешь, господина офицера сразу видно, издалека.