– Что не лохи. И при капусте.
– И вывод?
– На стрелку они приедут не голые, а с хорошей прикрышкой.
– Вот поэтому тебе там делать нечего. Пусть велесовские проверят их тоннаж.
– Я так понимаю, что ты с Абреком уже все перетер? – предположил Николай.
– Правильно понимаешь. Мне надо, чтобы все, братва там или не братва, запомнили накрепко: на кого можно залупаться, а на кого – нельзя. Заказ там или не заказ, а Трубе я не спущу. И если он еще ходит ножками, то только по одной причине: хочу, чтобы он втемную пробил сатанистов. Тут, Митяй, все просчитано. И есть только один непонятный момент. Абреку я о нем не сказал, а тебе скажу.
– Что за момент? – насторожился Митяев.
– С нашим другом Юрой Матвеевым. И с Дашей. Что-то эти голубки недоговаривают. Не то чтобы я не верил в случайности… Но… Случайный пьяный, который двумя ударами вырубает двух быков Трубы – это еще куда ни шло! Но «Волга» с форсированным движком, появляющаяся неизвестно откуда… Сомнительно. Очень, знаешь, на кое-кого похоже. Я, кстати, сгонял своего человечка к тому столбу, в который она якобы врезалась,– никаких следов краски.
– Может, твой человечек столб перепутал?
– Не думаю. Отпечатки протекторов – есть. А краски на столбе – нету! Вывод?
– Не столкновение, а динама?
– Вот-вот! Это, Митяй, уже та случайность, которая называется – совсем не случайность.
– Так поговори с Юркой!
– Поговорю обязательно. А пока давай предположим, что на татами – еще один боец. Все! О делах – больше ни слова! Праздник у нас – или не праздник? Ирка обидится!
– Ирка? – Николай расхохотался.– Ничего! Федька ее утешит!
Мужчины пили коньяк, женщины – белый, сладкий, тягучий ликер. Юра попробовал из Дашиной рюмки: по вкусу – сгущенка с пряностями и спиртом. Как такое можно пить?
– Дурак ты,– сказала Даша и легонько цапнула его за нос. Расслабившийся Юра даже не успел увернуться.
Даша рассмеялась.
– Наташ, спой! – попросила Альбина.
– А надо?
– Надо, надо! – дружно закричали все.
– Ну Бог с вами,– согласилась Наташа. Впрочем, ей было приятно.
Андрей уже зажигал свечи. Он знал, что именно нравится его жене.
Наважденье дорог.
Наважденье рассыпанных фишек.
Безупречность погонь
И бездомность, бессмысленность дней.
– Заучи мой урок,—
Говорит. Говорит и не слышит.
А под нами огонь.
Обними меня! Ну же! Сильней!
– Никуда не пущу!
– Перестань! Что за глупости, право!
Мы – подхваченный пух!
Нам ли прожитым днем дорожить?
…В боевую пращу
Черный камень в свинцовой оправе
Вложит мальчик-пастух:
«Забери великанову жизнь!»
Даша соскользнула на ковер, села, подобрав под себя ноги. Юра устроился рядом, обнял, потянул к себе. Даша откинулась назад, оперлась на него, откинула головку на Юрино плечо. Курносый носик, вздернутая влажная губка. В уголке рта – алый след Иркиной помады.