– То есть?
– Как ты думаешь,– Юра хитро прищурился,– отчего нашего друга Монплезиром зовут?
– Понятия не имею,– искренне ответил Васильев.
Во французском он был не силен.
– Эх ты! – воскликнул Юра.– Чему тебя в институте учили? Что есть монплезир?
Валерий напряг эрудицию.
– Вроде павильон такой есть… В Петергофе. Или в Павловске?
– Мон плезир, Валерик, чтоб ты знал, на французском языке означает – мое наслаждение. А что есть наслаждение для француженки, это уж ты сам догадайся!
– А-а-а,– протянул Васильев. До него дошло.
– Так что, братишка, будь спокоен! Приз у нас в кармане! – заверил Юра.
Как в воду глядел. Не прошло и десяти минут, как очаровательное жюри единогласно провозгласило Монплезира победителем. Публику пригласили поприветствовать чемпиона овацией. Публика жиденько похлопала. Затем победителю торжественно вручили премию, которую тот небрежно запихнул в карман. И вознамерился вернуться за столик. Но тут на мускулистой руке чемпиона повисла разбитная ди-джейка. Клубный конферансье громогласно напомнил в микрофон, что главный приз – не какие-нибудь двести долларов, а сильно оздоравливающий массаж, выполненный лично звездой отечественного радио.
Монплезир скептически оглядел диджейку и не менее громогласно (хотя и без всякого микрофона) сообщил, что с дочкой звезды он оздоровился бы с удовольствием, а с ней самой – извините!
После чего стряхнул диджейку с локтя и направился к своему столику.
Вот теперь ему хлопали от души. Диджейка обиделась, но ее тут же утешили посетители, предложившие шампанского, а Монплезир, воссев на законное место, позабыл о прежней договоренности и заказал водки. Ни Юра, ни Васильев не стали напоминать о недавних планах поберечь организмы. Надо же обмыть славную победу.
Победу обмыли славно. Настолько славно, что конец праздника начисто выпал из памяти Валерия. Проснувшись утром в гостиничном номере, он долго и трудно соображал, как здесь очутился. Так и не вспомнил. Что характерно, не помнил и Юра, проснувшийся там же, но получасом раньше.
Не помнил и Монплезир, которого разбудили еще через полчасика, поднеся к носу распечатанную банку пива, которого в номере оказалось целых две упаковки.
Номер, как выяснилось, был уже оплачен, а из окна гостиницы можно было углядеть рекламу «Черного байкера». Выяснилось также, что и денег у всех троих поубавилось. Лично у Васильева из двенадцати зеленых бумажек осталось только восемь, а у Юры – и того меньше.
– На лялек стратили,– уверенно заявил он.
– Откуда знаешь? – засомневался Валерий.
– Что ж по-твоему, я сам себе хрен губной помадой раскрасил? – проворчал Юрий.