– Пошел ты… – проворчал я, выворачиваясь из цепких пальцев.– Не хочешь у меня жить – не надо.
Креста на груди Сермаля уже не было.
– Ну добро,– сказал он, поднимаясь.– Пойду оденусь. Неудобно в трусах-то перед женщиной.
– Какой еще женщиной? – изумился я.
– Это тебе лучше знать,– ухмыльнулся.– На машине приедет.
И вышел.
Озадаченный, я собрал посуду, выбросил в ведро остатки каши, открыл воду – горячую. Надо же: горячая – как из пожарного крана, а холодная – как хомяк пописал.
Тут снова затрендел телефон.
– Да! – буркнул я.
– Привет, Кира! – теплой морской водичкой зазвенела трубка.– Это я, Маринка! Какой у тебя код?
– Двести тридцать четыре. Ты где?
– Внизу! – жизнерадостно.– Сейчас поднимусь.
– Я не один…
– Да? – теплая водичка вмиг замерзла.– Может…
– Нет,– успокоил я.– Старинный друг приехал.
– Мужчина?
– Еще какой! Поднимайся, познакомитесь.
Марина Листвянская. Художник по интерьеру
– Когда медведь засовывает голову в бочонок, резинка от края отходит и головы ему уже не вытащить!
– Вы меня разыгрываете? – догадываюсь я.
– Никогда! – Глаза такие, что честнее не бывает. Серьезно, не бывает. Интересный дядька. Веселый. И прозвище у него смешное. Сермаль. Нарочно не придумаешь. А вот Кирка какой-то странный. Не в своей тарелке. Вроде бы стесняется его, а смотрит так… Никогда бы не подумала! Кирилл Игоев – стесняется! Всегда такой уверенный, такой… мощный. Слабость моя, люблю здоровенных мужчин. Сермаль, правда, тоже не крошка, головой лампочку задевает, но уж больно тощий…
– Мариночка…
Смотрит в глаза. Ласково, ласково… и как будто рентгеном просвечивает.
– Мариночка, нам очень нужно найти одного человека.
– Вы считаете, я могу помочь? – спрашиваю игриво.
– Можете. На вашей машине найти его будет нетрудно.
Краем глаза вижу: близорукие, вечно прищуренные глаза Кирилла распахиваются, как двери в метро.
– Это не моя машина,– сообщаю я.– Подруги. У меня даже доверенности нет.
– Угнала? – интересуется Кира. Знает: от меня можно всего ожидать. И это лестно, черт подери!
– Почти. Если не боитесь – поехали. Заодно и город покажу. Хотя… вы ведь здесь не в первый раз?
– Не в первый,– подтверждает Сермаль (Кира, вижу краем глаза, почему-то мрачнеет).– Но посмотрю охотно. Давно не был. Интересно, что изменилось.
– Вот,– говорю,– это Стрелка. Она не изменилась, слава Богу. Слева – Васильевский, справа – Петроградская. Их расположение тоже не изменилось. Хотите, поедем на Крестовский, там…
Тут Сермаль, который до этого только кивал и улыбался доброжелательно, вдруг развернулся ко мне, положил эдак небрежно руку мне на коленку: