Сама Гробыня стояла потупившись, ни на кого не глядя и лишь переступала иногда с ноги на ногу. Глаза у нее покраснели, но слез не было видно. У ее ноги громоздилась небольшая горка из двух чемоданов и рюкзака – все, что она увозила с собой из Тибидохса.
– Ишь! Каменная! – громким шепотом, разнесшимся по Залу в полной тишине, укоризненно сказала Ягге.
Великая Зуби и Медузия разом оглянулись на нее.
Таня, хорошо изучившая Гробыню за те четыре года, что они жили в одной комнате, знала, чего на самом деле той стоит теперь держаться. Сегодня обе – и Таня, и Гробыня – не спали всю ночь. Склепова то злилась, то кричала, то прощалась с Пажом, а под конец уже просто рыдала в голос, уткнувшись головой Тане в колени. Они расставались не то чтобы подругами, подругами-то они как раз никогда не были, но чем-то большим: людьми сблизившимися, свыкшимися и хорошо понимающими друг друга. Таня знала, что Гробыня будет писать ей длинные письма. Знала и то, что будет ей отвечать.
Сейчас Гробыня просто была уже обессилена и равнодушна ко всему, точно приговоренный к смерти, отчаявшийся получить помилование и ощущающий неотвратимые шаги палача.
Вперед выступил Сарданапал. Он был взволнован, красен. Оба его уса шевелились, не останавливаясь ни на секунду.
– Мы впервые делаем это, – сурово начал академик. – Впервые отправляем в мир лопухоидов девочку, которая проучилась у нас так долго. Отправляем, не зная, вернется ли она когда-нибудь. Но другого выхода нет. Закон Древнира не может быть нарушен. Маг может жить только среди магов, а лишившийся магии должен вернуться к обычным людям. Подобное должно существовать среди подобного, а равное среди равного. Этот закон непреложен. Любое отступление от него гибельно.
Гробыня издала громкий судорожный звук – не то плач, не то всхлип, не то стон, не то крик.
Академик с беспокойством оглянулся на нее. Вся его наносная суровость мгновенно исчезла.
– Да пойми же, что не можем мы! Нельзя!.. – сказал он, точно оправдываясь. – Нельзя не потому, что я формалист, а Древнир выживший из ума маг, написавший нелепые законы! Нельзя – потому, что это противоречит законам самого бытия. Да ты просто не выживешь здесь без магии! Могу лишь обещать, что лично сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе твои способности… А теперь прощай, хотя я лично надеюсь, что все же «до свидания»…
Академик отвернулся и сделал знак Поклепу.
– НЕЕ-ЕЕТ! НЕЕЕТ! Не надо! – вдруг страшно завизжала Гробыня, бросаясь к Сарданапалу и пытаясь ухватиться за него руками. Выдержка изменила ей.
Сарданапал отшатнулся.