Броневые плиты, скрывающие тяги, провода и приводы кибермеханического тела «железяки» истончались, на глазах превращаясь в трухлявое сито, змеились ветвистые разряды коротких замыканий, сочилась из разорванных трубок гидравлической системы жидкость, напоминающая по цвету алую кровь… А может быть это и была кровь киборга…
– Лесли! – вскочила я на ноги.
Могучая машина была обречена, но, отнюдь, не собиралась сдаваться.
Распадающийся на глазах «Лесли» приподнялся из огромной дымящейся лужи, и последним броском вошел в клинч[35] с противником, уже празднующим победу. Стальные захваты облапили тело «кожаного», не ожидавшего такой прыти от полурастворенного врага, и судорожно попытавшегося освободиться от жгучего «компресса», неподъемной гирей повисшего на нем. Взревели выдвинувшиеся из рассыпающегося стального корпуса дисковые пилы…
То что рухнуло на залитую «кровью» арену уже не было ни «железякой», ни «кожаным»…
Господин Ловенбухр осторожно, на цыпочках приблизился к дымящейся и побулькивающей горе плоти, перемешанной с металлом и, внимательно оглядев ее, взмахнул рукой:
– Аут!
Что тут началось! Все повскакивали со своих мест, причем, так как бой закончился полной ничьей и ни выигравших, ни проигравших не было (на ничью никому и поставить в голову не пришло), недовольны были все. Про только что миновавшую опасность уже никто не вспоминал, демонстрируя присущую всем мыслящим существам Галактики черную неблагодарность.
– Жульничество! – неслось со всех сторон. – Мошенники! Бой был проплачен заранее!
Кто-то кого-то пытался урезонить, кто-то требовал переигровки (интересно, как он себе это представлял?), но самые многочисленные возгласы, перекрывая остальные, сливались в громовое:
– Верните наши деньги!!!
Каюсь, я оказалась среди беснующихся неудачников, так как азарт, боюсь, составляет солидную часть моего «эго[36]»…
Увы, как это водится сплошь и рядом, ловкие синие букмекеры испарились в мановение ока, не оставив следа и унося в своих карманах, кошельках или том, что их заменяет, немаленькие суммы, выманенные у азартных туристов.
За последовавшей некрасивой сценой, в которой господин Ловенбухр, почему-то, оказался крайним и вынужден был, словно медведь, окруженный стаей дворняжек, обороняться, никто не обратил внимания на то, что главный персонаж только что закончившегося шоу вовсе не разделил участь своего уродливого детища.
– Доза, дорогая… – Зареганда-диу деликатно теребила меня за рукав, пытаясь извлечь из свалки, в которую я включилась в надежде вернуть свои кровные двести «краксов», поставленных, конечно, на покойного Лесли.