– Королевскому слову следует верить, – галантно согласился я. Но локоть блудного монарха выпустил крайне неохотно.
– Что ж, мой покойный отец говорил, что промедление – недостойная манера поведения, – вздохнул Гуриг. – Домой так домой.
Мелифаро вытаращил глаза и открыл было рот. Полагаю, он собирался спросить, каким образом Король собирается вернуться в Ехо, но я заставил его промолчать одним яростным взглядом. Я начинал понимать, что возвращение домой было проблемой только для нас; Его Величество Гуриг Восьмой ни на секунду не сомневался, что может оказаться дома, как только пожелает. Просто до сих пор он такого желания не испытывал.
Хвала Магистрам, что Мелифаро вовремя заткнулся! Возможно, его закономерный вопрос мог бы заронить зерно сомнения в пытливый разум Короля, и кто знает, не обрекло ли бы нас это печальное недоразумение на еще одну вечность бесцельных скитаний по Лабиринту?
– Предвижу, сэр Макс, что когда-нибудь вы поймете, сколь велика жертва, которую я приношу сегодня, – торжественно сказал Король. – Этот день будет великим днем в вашей жизни. Вы узнаете, что наилучшее путешествие – то, которое не имеет завершения. Мне бы не хотелось, чтобы в этот день вы испытали запоздалое чувство вины передо мной, ибо я на вас не в обиде: вы лишь напомнили мне о моем долге.
Его теплые пальцы решительно обхватили мое запястье.
– Давайте и вашу руку, сэр Мелифаро-младший, – потребовал Гуриг. – Я предполагаю, что именно физическое прикосновение помогает спутникам совместно передвигаться в этом зыбком пространстве, вместо того чтобы вопреки своей воле разойтись в разные стороны. Это согласуется с вашим опытом?
– Согласуется, – облизнув пересохшие губы, подтвердил я.
Я все никак не мог поверить, что наш диалог происходит наяву. Слишком часто в последнее время мне снилось возвращение домой, и каким бы ни был цвет неба, под которым я засыпал, мои сны были куда больше похожи на правду, чем эта незамысловатая уличная сценка, несколько утяжеленная романтическим пафосом Гуригова пророчества.
– Так мы возвращаемся? – почти шепотом спросил Мелифаро. Это были первые слова, произнесенные им в присутствии нашей драгоценной добычи.
– Считайте, что уже вернулись, – будничным тоном откликнулся Гуриг, увлекая нас за собой под низенькую, увитую мелкими алыми цветами арку.
Я послушно передвигал ватные ноги, глаза застилал гулкий оранжевый туман, сердце наносило ребрам не менее пятисот нокаутирующих ударов в минуту (а второе, о котором я почти позабыл во время наших скитаний по Лабиринту, кажется, вовсе не собиралось биться). Где-то далеко гулко звучали знакомые голоса, но я откуда-то знал, что могу к ним не прислушиваться. От этих голосов не зависела моя жизнь. Она вообще больше ни от чего и ни от кого не зависела, даже от меня самого.