– Верно, – кивнул Мейсон. – Никогда нельзя знать заранее, чем обернется то, что кажется пустяком. Помню, когда Фенвик занимался делом об убийстве, к нему обратился какой-то человек по поводу оскорбления. Фенвик хотел направить его к клерку – посетитель разозлился и ушел. А через два месяца после того, как клиент Фенвика был повешен, Фенвик узнал, что тот человек приходил к нему, чтобы привлечь к суду свидетеля обвинения – за оскорбление действием после автомобильного наезда. Если бы Фенвик тогда его принял, ему стало бы ясно, что свидетель обвинения не мог находиться там, где он, по его словам, был во время преступления.
Джексон уже слышал эту истерию. Он кивнул в знак внимания и спросил, как бы сожалея, что мистер Эштон отнимает слишком много времени:
– Значит, сказать мистеру Эштону, что мы не можем им заняться?
– Деньги у него есть? – спросил Мейсон.
– Не думаю. По завещанию он имеет постоянную работу, пятьдесят долларов в месяц, стол и квартиру.
– Он старый человек?
– Конечно. Я бы сказал – старый чудак.
– Но любит животных, – заметил Мейсон.
– Очень привязан к своей кошке, хотите вы сказать.
– Именно это я хотел сказать, – кивнул Мейсон.
Делла Стрит, больше знакомая с привычками Мейсона, чем Джексон, вступила в разговор с легкой фамильярностью человека, который давно работает в конторе и не слишком соблюдает формальности:
– Ты только что закончил дело об убийстве, шеф. Почему бы не оставить контору на ассистентов, пока ты съездишь на Восток? Ты бы отдохнул.
Мейсон сверкнул на нее глазами:
– А кто же, черт возьми, позаботится о кошке мистера Эштона?
– Мистер Джексон.
– Он не хочет говорить с Джексоном.
– Тогда пусть ищет другого адвоката. Адвокатов в городе полным-полно. Не станешь же ты тратить время на кошку?
– Старик, – задумчиво сказал Мейсон, – чудак… Вероятно, одинокий. Его благодетель умер. Кошка – единственное живое существо, к которому он привязан. Большинство юристов только посмеются над ним. Нет, Делла, это одно из тех дел, которые кажутся пустяком адвокату, но много значат для клиента. Адвокат должен быть на стороне обездоленного.
Понимая, что произойдет, Делла Стрит кивнула Джексону:
– Попросите мистера Эштона войти.
Джексон слегка улыбнулся, собрал бумаги и вышел. Как только дверь, щелкнув, затворилась, пальцы Деллы Стрит сомкнулись вокруг левого запястья Мейсона:
– Ты берешь это дело, шеф, только потому, что знаешь: он не сможет заплатить хорошему адвокату.
– Можно же допустить, – нахмурился Мейсон, – чтоб иной раз появился хромой старик, ворчливый, с персидской кошкой и без денег.