– Значит, когда вы уехали в так называемое свадебное путешествие, вы взяли его с собой?
– Да, он был при мне.
– Когда вас задержала полиция, револьвера при вас уже не было?
– Само собой разумеется, мистер Мейсон, – ответила Элеонор, слегка улыбнувшись. – Его при мне не было. При мне вообще почти ничего не было. Как писали газеты, моей одеждой было «трепещущее на ветру прозрачное покрытие».
– Черт вас возьми, – сердито закричал Мейсон, – перестаньте же шутить! С помощью этого револьвера вас обвинят в убийстве! Вы уехали из дому с Дугласом Хепнером. Он убит. И убит из вашего оружия.
– Но это произошло через две недели после нашего отъезда. А за две недели многое могло случиться.
– То, что еще могло случиться, пока не имеет никакого значения, – вспылил Мейсон. – Но поймите же, его убили шестнадцатого, и убили из вашего оружия, в нескольких сотнях ярдов от того места, где вы разгуливали в полуголом виде. И я хочу знать, что же все-таки произошло, чтобы попытаться спасти вас от смертного приговора или пожизненного заключения.
В это время женщина в полицейской форме сделала Элеонор знак следовать за ней. Элеонор поднялась. Спеша закончить свою мысль, Мейсон бросил ей вслед:
– Хочу надеяться, жатв вы все-таки постараетесь к десяти утра восстановить свою память, ибо в противном случае...
Когда Элеонор увели, Мейсон подхватил Деллу Стрит под локоть, кивнул Полу Дрейку и, шепнув обоим: «Давайте-ка выйдем и поговорим», покинул зал заседаний и вошел в комнату свидетелей. Захлопнув ногой дверь, он произнес:
– Ну вот, здесь нам никто не помешает.
– Так что ты намерен предпринять в данной ситуации? – спросил его Дрейк.
Мейсон пожал плечами.
– Теперь ты понимаешь, – снова спросил Дрейк, – почему Бергер заинтересован в судебном разбирательстве? Господи, Перри, этого дела тебе не выиграть!
Мейсон расстегнул пиджак и нервно заходил по комнате из угла в угол.
– Сейчас очень важно, чтобы Элеонор сказала мне всю правду, – наконец произнес он.
– Она не говорит правды, потому что не может ее сказать, – заметил Дрейк. – Она убила его. Ставлю один против миллиона, что это ее работа.
– Шеф, – вступила в разговор Делла, – может быть, есть смысл зацепиться за то, кому принадлежит револьвер? Пусть, револьвер ее. Он зарегистрирован на ее имя. Но ведь его могли и украсть.
– Все это верно, – согласился Мейсон. – Это единственный аргумент защиты. Но вы не заметили ловушку, которую готовит мне Бергер.
– Какую ловушку?
– Он рассчитывает на это. Он хочет, чтобы я выдвинул именно этот аргумент. А вот тогда он представит своего главного свидетеля.