Следом за ним из той же комнаты вышла девочка лет девяти - такая же, как отец, рыжеволосая, с серо-зелеными глазами. Увидев меня, она остановилась, поднесла пальчик к пунцовым, будто накрашенным, губам и, потупив взгляд, тихонько поздоровалась.
- А ты почему не здороваешься? - спросил Синицын сына.
Тот недоверчиво сверкнул на меня глазами, но тут же улыбнулся, звонко крикнул "Здрасте!" и протянул мне руку.
- Мне сразу как-то стало легко и весело. Я взял его ручонку и слегка потряс.
- Здравствуй!
- Э-э, а что ж у тебя такие грязные руки? - спросил вдруг отец.
- Варенье ел, - коротко ответил мальчик.
- Надо было помыть.
- А воды нету, - развел мальчик ручонки и указал на кран.
- Почему-то не течет, - все так же тихо пояснила девочка.
- Опять эта водокачка! - Синицын опустил сына на пол. - Садитесь, Борис Андреевич. - Он пододвинул мне стул. - Посмотрите пока газеты, а я принесу воды. - Он взял ведро и вышел.
Я развернул "Красную звезду", но читать не хотелось, да и вряд ли я смог бы сосредоточиться на чтении. Невольно стал рассматривать комнату. Здесь все было скромно, чисто и уютно, без намека на роскошь: диван-кровать в парусиновом чехле, круглый стол под льняной скатертью, полумягкие стулья, большой, во всю стену, книжный шкаф. Сквозь стекло виднелись корешки книг. Сочинения В. И. Ленина, К. Маркса, "Политэкономия", тома Горького, Гоголя, Чехова, военные журналы... На небольшом письменном столе у окна лежали общая тетрадь, учебник по самолетовождению и "Педагогическая поэма" А. Макаренко. Шелковая голубая тесемка, служившая закладкой, говорила о том, что книгу только начали читать. Мальчик, перехватив мой взгляд, подошел к письменному столу и, глядя на книгу, серьезно сказал:
- Это папа читает. Для детей не интересно. - Как бы желая убедить меня, дополнил: - Про то, как надо воспитывать невоспитанных ребят. А я и Лена - воспитанные.
- Я не мог сдержать улыбку:
- А тебя как зовут?
- Вова.
- Молодец, Вова. Значит, слушаешься папу и маму?
- Слушаюсь.
- И любишь книжки читать?
- Я еще не умею. Мне читает папа. Про Конька-горбунка, про ковер-самолет. - Мальчик вдруг сосредоточил взгляд на моем нагрудном знаке и подошел ко мне. - А ты летчик? - спросил он.
- Да, летчик.
- И папа мой летчик. - В его голосе было столько гордости. Истребитель! Ты видел его самолет?
- Видел.
- И я. Правда, папа здорово летает?
- Правда.
- Я тоже, когда вырасту, буду летчиком. Вначале солдатом, а потом летчиком.
- А зачем же солдатом? - удивился я.
Мальчик задумался.
- Чтоб быть таким сильным, как папа, - наконец сказал он.