Но ему повезло: на втором километре Арсения догнал «уазик» с брезентовым верхом, называемый в народе «козлом», и водитель подобрал военного человека, несмотря на то, что «козел» был забит пассажирами до отказа.
Уместились.
Доехали.
Арсения высадили в центре села в час ночи. До избы тещи он добежал за десять минут.
Конечно, его не ждали. А когда проснувшаяся жена, теплая, милая, домашняя, умопомрачительно пахнущая чистым телом и ландышами, бросилась к нему на шею, Арсений почувствовал себя на седьмом небе от счастья…
Боль отрезвила: он так прикусил губу, что выступила кровь.
Воспоминание втянулось в глубины души, оставив тоскливый след. Кто сказал?
Со своей душой наедине
Остаюсь, чтоб устремиться к Богу.
Устремиться к слову или к слогу —
Дай, Всевышний, высказаться мне…
Дай, Всевышний! Или верни меня в прошлое, а уж об остальном я позабочусь…
Арсений Васильевич поднял лицо, слепо посмотрел в потолок.
Никто не откликнется.
Никто не придет на помощь, не успокоит, не погладит по голове, как в детстве, не скажет ласково, как бабушка:
– Соколик мой ясный, не куксись, все пройдет…
Или как жена:
– Арсений, ну что ты как маленький, не переживай, все обойдется, я же с тобой…
– Мила, если бы ты знала, как мне тебя не хватает!
Он поднялся, побрел в ванную комнату, умылся холодной водой, вернулся в спальню, лег, но сон все не шел, в голову лезли воспоминания, и лишь усилием воли Арсений Васильевич выбрался из дебрей памяти и принялся размышлять о своем положении.
Расен пришел не один. Вместе с ним в квартиру Марины вошел высокий худой старик, седоволосый, седобородый, с пронзительным взглядом голубых глаз. Одет он был в обычный гражданский костюм, разве что рубаха имела стоячий ворот, расшитый красным орнаментом. Но Арсений Васильевич сразу почувствовал его внутреннюю с и л у и жестом пригласил гостей присесть.
Они поклонились, есаул сел, сказал негромко:
– Твоя внучка у нас, Арсений, не волнуйся. Мы пришли поговорить. Это Симеон-родомысл.
С души Арсения Васильевича свалился камень.
– Стеша… у вас?! Слава Богу!
– Бог здесь ни при чем, – улыбнулся Симеон. – Хотя слово «слава» мне нравится. К великому сожалению, многие забыли, что богов своих надо славить, а не просить у них помощи и подарков. Предки наши не просили.
– Где они, эти предки… – глухо проговорил Арсений Васильевич.
– С нами, – спокойно ответил Симеон. – В душе, в сердце. А кто забыл об этом – мучается всю жизнь. Вот как ты, к примеру.
– Я не мучаюсь…
– Хорошо, коли так.
Арсений Васильевич усмехнулся:
– Вы пришли наставить меня на путь истинный?