– Человеку в этом мире не принадлежит ничего.
Разбойник звучно шмыгнул носом.
– Мертвеца брось.
Иеронимус подчинился.
Тем временем Ремедий был уже на земле. Щуря глаза, оценивал силы разбойников, прикидывал, как ловчее добраться до аркебузы. О том же, судя по беспокойным взглядам по сторонам и на телегу, размышлял Фихтеле.
Выказав изрядную сноровку, один из грабителей неожиданным ударом оглушил Ремедия – более опасного, чем тощий Фихтеле. Второй с удивительным проворством обыскал его, отобрал нож, сорвал с пояса рожок с порохом, после чего отошел – рожа постная, смиренник и праведник.
Ремедий остался лежать на земле в неловкой позе. Через секунду шевельнулся, простонал, оперся на локти. Потом поднялся на четвереньки.
– Помогите ему! – сказал Иеронимус. Так властно сказал, что один из лохматых бородачей закинул длинный меч в ножнах за спину и наклонился над Ремедием, подхватил его, помог встать на ноги.
Двое других были заняты– выпрягали лошадь и потрошили телегу. Бальтазар Фихтеле мрачно смотрел на них.
– Кто вы такие? – спросил Иеронимус с любопытством.
– Читать умеешь? – осведомился предводитель шайки.
– Да.
Тот сунул ему под нос кусок плохо выделанной телячьей кожи. Разбойник явно не был знаком с письменностью, поскольку продемонстрировал документ – вернее, то, что считал документом, – вверх ногами. Иеронимус осторожно взял грамоту, перевернул ее надлежащим порядком и прочел:
«Сим удостоверяется, что легат Ордена нищенствующих богомольцев и христотерпцев уполномочен действовать во имя прославления веры Христовой и во благо дела Ордена по своему усмотрению, против злоупотреблений, злоказ и разврата богачей, а также для наставления невежественного люда на путь истинный путем показа личного примера и примера на других. Варфоломей Лихтенбергский, наместник».
Чернила, которыми было написано воззвание, были плохими, и буквы кое-где расплылись от едкого разбойничьего пота.
Внимательно прочитав грамоту несколько раз, Иеронимус возвратил ее разбойнику, который торжественно осенил себя крестом, после чего спрятал свою драгоценность под дерюжной рубахой.
– Понял? – торжествующе сказал разбойник.
Иеронимус кивнул.
– Расскажи мне об этом Варфоломее.
Разбойник тут же стал очень серьезным.
– Святой человек, основатель нашего Ордена, – заговорил он торжественным тоном. – Он принадлежал к богатой семье и сам был изрядным богачом, занимался же торговлей и на том наживался, забыв завет Иоанна Златоуста, говорившего: «Ремесло купца неугодно Богу». И вот однажды, вместе с другими богачами-купцами, Варфоломей сел на корабль и отправился в далекое путешествие, а именно – в Константинополь, где собирался продать свой товар и купить другой, чтобы здесь опять продать и получить еще больше денег. Так плыли они день и другой, а на третий разразилась буря. Если бы корабль не был так нагружен товарами, он бы выдержал стихию. Но алчность купцов погубила их жизни. Все пошли ко дну, спасся один лишь Варфоломей. И когда боролся за свою жизнь, то слышал, как одна волна кричит другой: «В пучину купцов, в пучину их!» И звезды на небе переговаривались: «В ад пойдут, в ад!» И морские гады смеялись в глубине: «В геенну их, в геенну!» И тогда понял он тщету богатства, осудил все, к чему стремился прежде. С превеликими трудами и лишениями добравшись до дома, Варфоломей раздал имущество нищим и основал свой Орден. Теперь мы спасаем других от страшной пагубы иметь имущество, а тех, кто не желает спасаться, предаем мученической смерти, чтобы хотя бы так они могли загладить свою вину перед Господом и избежать страданий ада…