Присев возле открытого кейса, я активировал систему контроля движения, которая подтвердила, что ни одной живой души, размером крупнее белки, поблизости не было.
Следуя указаниям Марина, я без труда отыскал тайник. Сунув кейс в узкую щель между камнями, я прикрыл ее титановой пластиной и дернул за ручку замка. Дюжина тонких штырей вошла в камень. Теперь, не зная кода, добраться до спрятанного в тайнике кейса можно было, лишь разбив камни, которые в незапамятные времена притащил сюда ледник.
Поднявшись на ноги, я вновь огляделся по сторонам, вспоминая при этом, все ли я сделал так, как велел Марин?
Конечно, выяснилось, что кое-что я все же забыл. Быстро отыскав под подкладкой кафтана капсулы-распылители с репеллентом, я раздавил пять штук. Теперь можно было отправляться в Лондон, не беспокоясь о безопасности своих кожных покровов.
Продравшись сквозь заросли кустарника, я поднялся на берег.
Приметой, которая должна была указать мне путь к тайнику, служил огромный дуб, ствол которого на высоте примерно в два человеческих роста разделялся натрое. Такой указатель трудно было пропустить.
Не торопясь, я двинулся через редкий подлесок в ту сторону, где, если я правильно понял объяснения Марина, должна находиться проселочная дорога. Времени у меня было предостаточно, так что, если бы найти дорогу не удалось, я мог вернуться к реке и добраться до Лондона, следуя вдоль берега.
Но примерно через полчаса, когда небо сделалось светло-серым, я вышел на узкую грунтовую дорогу. Сей факт сразу же придал мне уверенности в собственных силах. Я решил, что раз уж я, городской житель, легко сумел отыскать дорогу в лесу, то теперь мне вообще не о чем беспокоиться, – все будет так, как я задумал.
Вдохновленный столь славной мыслью, я поправил на голове берет, поплотнее прижал локтем пакет с рукописью и, насвистывая услышанный на днях игривый мотивчик, легко и весело зашагал по дороге.
Примерно через час, когда солнце уже поднялось над вершинами деревьев, меня догнала телега, запряженная пегой лошадью, неспешно бредущей по дороге с понуро опущенной головой.
Я отошел на обочину, остановился и поднял руку.
Селянин, сидевший на краю телеги, заваленной каким-то домашним скарбом, сильно напоминающим кучу мусора, натянул вожжи. Лошадь встала, не подняв головы даже для того, чтобы посмотреть, чего это ради ее остановили.
– Не подвезете ли до Лондона, дружище? – приветливо обратился я к вознице.
– До Лондона? – селянин сдвинул на лоб странного вида остроконечную шапку и с озадаченным видом почесал затылок.