И напротив, избыток экспорта может говорить о болезни – заграница нам не верит, капитал оттекает. Так, например, Мексика в течение многих лет демонстрировала положительное сальдо внешней торговли, но не в силу привлекательности мексиканских товаров или услуг на мировых рынках, а как результат глубочайшего недоверия к экономической политике мексиканского правительства. Иностранцы забирали обратно свои инвестиции, капитал покидал страну, а поскольку мексиканские песо в пищу не годятся, для иностранцев не оставалось ничего другого, как покупать в Мексике. Здесь положительное соотношение экспорта и импорта было лишь элементом, сопровождавшим массивный экспорт капитала.
Подобно тому как в любом обществе одинаковое количество супругов мужчин и женщин, так и в экономике суммарный экспорт равен суммарному импорту. Одна ситуация всего лишь отражает другую, и всякий, кто радуется большому экспорту в одной графе, должен задуматься, за счет каких дефицитов по другим позициям возникло это явление.
У любителей путешествовать на слуху немало водопадов, каждый из которых кажется самым грозным и самым большим. Но самым крупным является не «Энджел» в Венесуэле, который низвергается с высоты почти тысячу метров, и не водопад Гуаира на границе между Бразилией и Парагваем, который в секунду сбрасывают почти 13 тысяч кубических метров воды (и конечно же, не Ниагара в Соединенных Штатах и водопад Виктория-Фоллс в Африке). Ни один из них не может сравниться по высоте или объему воды с водопадом в так называемом Датском проливе. Здесь между Исландией и Гренландией на протяжении 200 километров каждую секунду с высоты в несколько километров в Атлантику сбрасывается пять миллионов кубических метров воды.
Другое дело, что ни один человек этого водопада не видел, потому что все это происходит под поверхностью моря. Но это – самый настоящий водопад, в котором холодная, и поэтому плотная и тяжелая, вода Ледовитого океана сбрасывается в теплую воду Атлантического океана. Существуют и другие подводные водопады: вокруг Антарктики, вблизи экватора, за Гибралтарским проливом.
«Я веду войну с живыми, а не с мертвыми».
Так якобы сказал император Карл V после завоевания города Виттенберг, в котором солдаты-победители выкопали из могилы и повесили труп ненавистного Мартина Лютера. Увы, ничего подобного он не говорил. Историки обожают приписывать благородные жесты (и фразы) своим любимцам – королям и полководцам. А фраза эта известна еще с древности. Ее сказал, по преданию, карфагенский полководец Гамилькар римлянам, которые попросили разрешения похоронить своих павших товарищей.