Наконец, возле двухэтажного, застекленного скворечника остановился КамАЗ, над кузовом которого возвышался натянутый на металлические дуги тент. Спрыгнув на землю, водитель хлопнул дверцей и вместе с постовым сержантом откинул брезентовый полог. Приподнявшись, служивый посветил фонариком внутрь и, поглазев в документы, направился восвояси…
— Пора! — прошептал путешественник и осторожно пробрался к корме грузовика.
Быстро распутав шнур на одном углу тента, он забрался внутрь и сразу же услышал взревевший двигатель автомобиля. Кузов на две трети был загружен какими-то коробками и ящиками с апельсинами. В недолгой поездке, пока КамАЗ не тормознули в очередной раз, Лавренцов успел съесть несколько спелых плодов и немного утолить разыгравшийся голод. Сердце гулко забарабанило, когда машина опять остановилась, а водитель покинул кабину и подошел показывать груз очередным дорожным стражникам. Спрятавшись за ящиками, беглец достал на всякий случай револьвер и сидел с минуту, не шелохнувшись, пока луч фонаря бесцельно блуждал по штабелям коробок. Вскоре сонный милицейский голос вальяжно дозволил шоферу продолжить путь…
Подъезжая к знакомой с детства местности, контрразведчик вылез наружу и, повиснув на металлической лесенке, всматривался в темные окрестности. Наконец, завидев промелькнувший справа нужный поворот к дачному массиву, он, вспомнив молодость в морской пехоте, развернулся лицом назад и прыгнул на дорогу…
— Это хорошо, что из города я исчез без свидетелей… — впервые за ночь улыбнулся Аркадий, потирая ушибленное плечо и провожая взглядом уносящийся вдаль грузовик, — у меня появилось несколько часов форы.
На ходу отряхивая с помятого костюма пыль, он исчез в густой лесополосе за обочиной. Менее пятнадцати минут понадобилось запоздалому путнику для того, чтобы, срезая путь, пройти знакомой тропинкой, к даче покойного Генриха Лавренцова. Лишь в окнах двух домиков заметил он свет и услышал слабые голоса задержавшихся с отходом ко сну отдыхающих. Подойдя к нужной калитке, Лавренцов осторожно перелез через невысокий забор и вскоре стоял на родном крыльце…
Родительский загородный дом запирался на навесной замок, ключ от которого всегда хранился за горизонтальной перекладиной неширокого деревянного косяка. Войдя внутрь, чекист оказался в кромешной тьме. В нос ударил неприятный запах влажного воздуха, пропитанного многолетней плесенью. Нашарив на кухонном подоконнике коробку спичек, он зажег огарок старой свечи и, распахнув окно, вылез наружу. Соседи давно спали, но хозяин заброшенной дачи, стараясь передвигаться как можно бесшумнее, закрыл входную дверь и повесил на место замок. Снова вернувшись на кухню через окно, он миновал большую комнату, поднялся на второй этаж и приставил лежавшую на застекленной лоджии лестницу к люку, ведущему на чердак. То, за чем приехал из города этот доведенный до отчаяния человек, хранилось именно здесь…