Усталость прошедшей ночи навалилась и больше не отпускала. Я поднялась и направилась в роту охраны. Теперь мне нужен был Киса, и я не собиралась допускать ту же ошибку, что с командиром полка, — наступление и еще раз наступление! Я проглотила таблетку фенамина, прогулялась по аллее и, ощутив прилив сил, твердым шагом направилась в казарму роты охраны.
Когда я вошла, в кабинете комбата воцарилось глубокое молчание.
— Иван Ильич, командир полка вам звонил?
Комбат кивнул.
— У меня есть основания считать, что Скачков — не последний покойник полка.
Офицеры напряглись.
— И мне срочно нужен Киселев.
Я почувствовала, как облегченно выдохнули офицеры.
— Так это не у нас, Юлия Сергеевна, — недобро усмехнулся комбат. — Это вам в хозвзвод надо.
— Где это?
— В конце аллеи направо. Извините, у нас совещание, — выставили меня.
Я вышла и почти бегом направилась в конец аллеи: то ли начал действовать фенамин, то ли мне хотелось поскорее убраться подальше от этого места.
В хозвзводе, похоже, о гибели солдата еще не знали и приняли меня хорошо.
— Киселев? — спросил меня чернявый, цыганистый дежурный. — Так он в наряде, пайку свинарям повез.
— И когда вернется?
— А вы прямо сейчас к столовой идите. Как увидите «ГАЗ-66» у посудомойки, так это Киселев и будет…
Я стремительно помчалась в столовую. Если действительно бывают недобрые предчувствия, то сейчас я испытывала именно их. Я ощупала рукой карман пиджака — удостоверение комитета было со мной.
На задах столовой я сразу заметила «ГАЗ-66». Водитель сидел за рулем и, свесившись через окно дверцы, разговаривал со старшиной. «Хрущев!» — догадалась я. Тихо подойдя сбоку, я прислушалась.
— Я тебе сказал, сынок! Ты понял?! — угрожающе говорил старшина. — Штоб был как штык!
— Я же в наряде, Коля, — оправдывался водитель.
Я оглянулась по сторонам — нежелательных свидетелей не было.
— В общем, ты понял, щегол! — повторил старшина и вразвалку направился прочь.
Трогать его сейчас было уже невыгодно. Я зашла за кабину, пропустила старшину мимо себя и тихо заняла его место у дверцы. Водитель, насупившись, ковырялся в какой-то железке.
— Киселев, — строго позвала я.
— А? — удивился водитель и поднял на меня взгляд. Я достала удостоверение Комитета солдатских матерей и стремительно поднесла его прямо к Кисиным глазам.
— Военный юрист Максимова, — представилась я. — Открой-ка мне ту дверь, я сяду, — приказала я и решительно направилась к пассажирскому месту.
Водитель молча щелкнул ручкой, и я забралась на сиденье.
— Ну что, Киса, попались вы со старшиной.
Киселев покрылся испариной. Я молча ждала.