Выйдя на залитый солнцем двор, я быстро оценила диспозицию. До вертолета нужно пройти метров пятьдесят, и путь был свободен. Слева, возле ограды, в тени деревьев скучали двое охранников-индейцев. Еще один спал неподалеку от крыльца, привалившись спиной к белой стене.
Не разговаривая и не глядя друг на друга, мы направились к вертолету. Мои руки сжимали шитую золотом дамскую сумочку, внутри которой ощущалась грозная тяжесть «кольта». Пальцы Ребекки перебирали ключи — она нервничала, но по горящим глазам я поняла, что ее очень забавляет это приключение.
Оба индейца у ограды разом обернулись и вытянули шеи. Видимо, дамские прогулки по вертолетной площадке были здесь порядочной редкостью. Но пока они не пытались нам помешать.
— Это смешно, — глухо произнесла Ребекка, — но я ощущаю такой мощный выброс адреналина, будто собираюсь ограбить национальный банк. И что самое интересное — мне это нравится!
Мы уже дошли до вертолета и Ребекка открывала ключом дверцу, как оба охранника, точно завороженные, выступили из древесной тени и крадущейся, будто замедленной, походкой двинулись в нашу сторону. На их до того непроницаемых лицах сейчас было написано почти священное любопытство.
Мы без суеты заняли места в кабине, и я без промедления завела мотор. Качнувшиеся стрелки приборов заставили меня облегченно вздохнуть — все было в порядке, и бензобак заправлен.
Нарастающий рокот мотора разбудил индейца, спавшего у заднего крыльца. Он поднялся и недоуменно уставился на вращающийся винт. Привлеченные шумом, откуда-то из-за дома стали подтягиваться новые зеваки. Их становилось все больше, и я понимала, что рано или поздно кто-нибудь из них догадается вмешаться. Наконец на крыльцо выкатилась ошеломленная Мина.
Мотор все никак не хотел набирать обороты. Ребекка кусала губы и бросала на меня тревожные взгляды — кажется, эта игра затянула ее гораздо сильнее, чем меня. Несколько индейцев продолжали медленно приближаться. Я расстегнула сумочку и выложила «кольт» на сиденье.
Винт над нашей головой превратился в прозрачный трепещущий круг. Я взялась за рычаг. Земля дрогнула и нехотя провалилась вниз. В последний раз мелькнули смуглые изумленные лица, сверкающая крыша асиенды, сверкающий сапфир бассейна. Вертолет, чуть-чуть кренясь набок, заложил глубокий вираж и ушел в сторону, в одно мгновение пересекая границу, очерченную неприступным забором.
— Летим! — вырвался восхищенный крик у моей «заложницы».
И мы полетели — сверху пылающее небо, внизу — смыкающиеся кроны деревьев. Я взглянула на стрелку компаса и спросила у Ребекки: