— Предположим.
— Я сдаю места складирования героина Мусе, но сам он забрать его не может. Согласны?
— Согласен. Уровень не тот.
— Тогда он заставляет ментов забрать весь героин в порядке конфискации. Может он это сделать?
— Ну, может. А зачем?
— Не торопитесь. Менты конфискуют и уничтожают героин, а я оплачиваю Мусе стоимость всей партии.
— А откуда у тебя столько денег? — прищурился контрразведчик и вдруг хлопнул себя по лбу. — Господи! Хафиз?! Ты забрала деньги у Хафиза! Дай я тебя расцелую!
— За что? — в свою очередь удивилась я, но Олег Владимирович уже исполнял какой-то дикий горский танец.
Как я поняла сутками позже, именно этой информации не хватало Олегу Владимировичу, чтобы увидеть всю цепь взаимоотношений между спецслужбами сопредельных стран и наркоторговлей. Как только до него дошло, что Хафиз играл роль посредника между наркодельцами, вся логическая цепь выстроилась и завершилась.
— Вот теперь мы поиграем на равных! — хищно прищурил глаза контрразведчик. Я впервые увидела его таким — этот «бархатный» человек мог быть и страшен.
— Слушай, а зачем тебе Мусе платить? — немного поуспокоившись, спросил Олег Владимирович.
— А как иначе?
— Все нормально! — Глаза контрразведчика сияли. — На что Муса будет рассчитывать, если ему просто отдать адреса?
Я не знала.
— Все банально! — продолжил он. — Муса захочет забрать все обратно. Он ведь как подумает: «Ментов подключу, они заберут товар со складов, а я — у ментов! Ну, заплачу кому надо, вывезу все в Москву, сдам, а потом мне и черт не брат!»
— Не знаю… — засомневалась я.
— Точно! Логика Мусы: «Менты спишут тонну, а реально уничтожат центнер. Остаток — мой!»
— Да, но ведь он действительно так сделает! И героин пойдет в Россию!
— Неужели ты думаешь остаться в живых после того, как продемонстрируешь Мусе свои знания и деньги? И в голову не бери! Он тебя нашинкует мелкими кусочками и поджарит в духовке, но живой не выпустит!
— А что делать? — рассердилась из-за такой безысходности я.
Олег Владимирович рассмеялся.
— Что?! Говори! — совсем рассвирепела я.
— У ментов я могу забрать, — заговорщически прошептал контрразведчик. — Менты-то наши, таджикские…
Я все поняла. Олег Владимирович не рисковал связываться с Москвой, но со своими он мог «разобраться», как ему в голову взбредет. И ни Камышин, ни Шкуропатов, ни даже российское консульство ему и слова не скажут. Я почувствовала, как у меня захватывает дух все сильнее и сильнее. Азарт настоящего дела пробудил к жизни самый древний инстинкт — инстинкт охоты.
Через сорок два часа мы с Олегом Владимировичем уже входили в ту же самую гостиницу, с администратором которой я так плохо рассталась дней десять назад. За стойкой свирепо сопела все та же администраторша, но — вот чудо! — она меня совершенно не узнавала.