С продолжением обучения вместо табло, высвечивавшего количество твоих промахов, каждому подбиралось наказание в соответствии с его индивидуальными наклонностями. Это мог быть просто неприятный и резкий звук, слепящая вспышка или для самых «непробиваемых» укол иглой или разрядом тока. Условия тренировки постепенно, но непрерывно усложнялись. Время демонстрации каждого кадра все уменьшалось, люди появлялись в другой одежде, с новыми прическами и даже загримированными. Умение гримироваться тоже входило в перечень обязательных навыков, но это был совершенно отдельный предмет, в котором мне, могу сказать без ложной скромности, удалось достичь больших высот.
Знакомых лиц, впрочем, как и ничего опасного, я не заметила. Однако неприятное ощущение, будто кто-то внимательно смотрит на тебя через прицел винтовки, выбирая момент поудобнее, чтобы плавно нажать на спусковой крючок, не проходило. Оно было вязкое и липкое, как растаявший на солнцепеке шоколад. Иногда оно мне напоминало лужицу жидкой черной смолы на асфальте в жаркий городской день. Наступишь случайно и уже не очистишься, и обувь безнадежно подпорчена, и каждый твой шаг сопровождается неприятным треском и прилипанием к дорожной поверхности.
Я еще раз, более медленно и внимательно пробежалась взглядом по округе, но снова ничего не заметила. Только где-то в темноте, за пределами светового круга, отбрасываемого фонарями вокруг бассейнов, вроде мелькнуло и тут же исчезло детское лицо того самого мальчишки. Неужели он все это время ходил за нами в надежде получить еще один медяк? Но я бы наверняка тогда заметила его. Или его использовал для наблюдения за нами кто-то из взрослых? Это старый, действенный и очень надежный способ, известный широкой публике из серии рассказов Конан Дойла про Шерлока Холмса. Но кто тогда и зачем ему это нужно? Я не могла ответить на эти вопросы и поэтому покинула кафе с неприятным осадком в душе.
По дороге я незаметно проделала несколько маневров, направленных на выявление возможной слежки. Я неожиданно останавливалась у витрин, как будто привлеченная видом находящихся в них предметов, резко меняла направление движения, сворачивая в узкие, темные и, наверное, не очень безопасные улочки, чем вызывала недоумевающий немой вопрос в Викиных глазах. Но после моей убедительной победы над тремя турками по дороге из аэропорта я имела неограниченный кредит доверия, и она послушно следовала за мной. Слежки не было. Чего нельзя сказать о внутреннем чувстве беспокойства, растущего у меня внутри.
Когда мы вошли в гостиницу и входная дверь плавно закрылась за нами, я с некоторым облегчением вздохнула. За стойкой нас встретил тот же самый портье. Он так же, как и днем, вежливо улыбался, но взгляд не имел прежней важности и уверенности в себе. Протянув мне ключ, он коротко заглянул мне в глаза, а затем быстро отвел взгляд в сторону.