— Если она придет сегодня на мое выступление, — загадал Митя, — то, значит, она меня простила. Но я боюсь, что гордость не позволит ей прийти.
— А ты не бойся, — посоветовала я. — Не бойся, и все будет легко и просто.
Советская улица в советское время оправдывала свое название на сто процентов. Раньше тут находились органы власти. Эти кварталы усиленно охранялись, и движение здесь было ограничено. Теперь в этих зданиях располагались банки, милиции, кроме будки с постовым на перекрестке, не наблюдалось, а машины сновали туда-сюда.
Я присоединилась к потоку автомобилей, сворачивающих на Советскую, и через несколько метров притормозила у дома номер пять.
Пятиэтажное здание конца девятнадцатого века ранее было занято научно-исследовательским статистическим институтом, теперь же здесь располагались дорогие представительства различных контор.
Вместо швейцара на входе плечом к плечу сидели два скучающих омоновца и внимательно читали прошлогодний номер «Плейбоя».
К нам с Митей они не проявили ни малейшего интереса, и на вопрос, где находится пятнадцатая комната, один из охранников, не поднимая глаз, сделал невразумительный жест большим пальцем куда-то влево.
Влево так влево. Мы долго шли по коридору мимо вывесок фирм, торгующих оргтехникой, туристических представительств, мебельных салонов и контор, специализирующихся на импортном газовом оборудовании.
Комната под номером пятнадцать располагалась в самом конце коридора, там, где он загибался вправо, образуя что-то вроде тупичка, который и заканчивался искомой дверью без вывески.
Я собиралась постучать и уже поднесла руку к двери, как вдруг мое внимание привлек характерный звук передергиваемого затвора у автомата.
Черт, что за ерунда? Или мне показалось? Да нет же, я никак не могла ошибиться. Старый добрый «калаш», даю башку на снос!
Опасное присловье, если подумать. Хотя, впрочем, я не уточнила, чью башку.
Дав знак Мите остановиться, я присела на корточки — дверь неплотно прилегала снизу — и приложила ухо к тонкой щели в обшивке.
— Ты думаешь, мы давали тебе деньги просто так, за красивые глаза? — доносился до меня приглушенный хриплый голос.
— Да как он может тебе ответить, если у него во рту ствол автомата? — насмешливо произнес второй. — Хотя, как мне сдается, ему нечего ответить. Так что можешь не терять времени и спускать курок.
— Усов, — снова заговорил первый, — вкусный у меня автомат? Я тебе курком нёбо не поцарапал? Нет? Ты смотри, Ваня, головой вертит. Значит, еще соображает. Так, может, и о денежках договоримся?
— Что там происходит? — раздался у меня над ухом шепот Мити.