«Любыми средствами не допустить бойни», — билась мысль у меня в мозгу. Вспоминалось, как он зашвырнул мне в салон машины гранату. Да у него в чемоданчике может быть таких с десяток. Как его обезвредить в такой сутолоке? Только шприцем с быстродействующим ядом, но у меня его не было. Убийца остановился плечо к плечу со мной и спросил у десятилетнего мальчишки на ступеньках:
— Пацан, выходишь на следующей?
— Нет, я выпущу, — ответил мальчишка.
Краем глаза я скользнула по лицу киллера и заметила, что он в гриме. Узнавание произошло где-то на интуитивном уровне. От бывшего интеллигента не осталось и следа. Грубое, иссушенное лицо, покрытое двухдневной щетиной, волосы, похоже, сальные. Рану на шее он отлично замаскировал тональным кремом.
Остановка.
Двери открылись, и в душный салон ударило прохладным, пахнущим дождем ветром. Затейник вышел и, оправив одежду, шагнул к старому пятиэтажному дому. Я почти вывалилась следом. Рокочущий раскат грома прокатился по черному от свинцовых туч небу. Моя рука потянулась к борсетке с револьвером. Дальнейшее напоминало страшный сон. Револьвер из разрезанной карманниками в автобусе борсетки выпал. Они, видать, или не успели его вытащить, или испугались. Но как бы там ни было, результат получился хуже не придумаешь. Подхватить выпавшее оружие я не успела. Револьвер только коснулся кончиков моих пальцев и звякнул об асфальт. Я присела, хватая его, и тут же откатилась в сторону. Киллер, грациозно развернувшись, всадил пулю в асфальт, где я секунду назад находилась.
Пистолет он скрывал в накинутом на руку пиджаке. Я выстрелила в ответ, но угодила в портфель Затейника. Им он прикрылся и нырнул в подъезд пятиэтажки, а мне пришлось уклоняться от очередной пули. Прохожие, заслышав пальбу, кинулись с воплями врассыпную. Их крики погасил плотный ливень, обрушившийся с неба стеной.
«Нет, на этот раз я его не упущу!» — выхватив запасной пистолет из сумочки, я бросилась в подъезд под град пуль из лестничного пролета.
Автоматический пистолет киллера бил очередями по три пули. Стена у лестницы за моей спиной превращалась в лунный ландшафт. По сторонам летели осколки бетона. Одна пуля рикошетом попала мне по руке, оставив царапину. Отпрянув, я разрядила обойму в лестничный пролет, целясь в белую рубашку Затейника, промелькнувшую на площадке третьего этажа. Попала или нет, понять было нельзя, но что убийца по-прежнему жив, сомневаться не приходилось. Его пистолет заговорил вновь с удвоенной яростью.
Я вспрыгнула на загаженный подоконник, где пули не могли меня достать и, согнувшись, вытащила из сумки запасную обойму. За окном лестничной клетки бушевала стихия — настоящий библейский поток. Сплошная стена воды падала с неба, наводняя тротуары и превращая их в бурлящие реки. Я заменила магазин с щелчком, передернула затвор и, глядя на остановившийся на дороге транспорт, подумала, что милиция не сможет добраться сюда при всем желании — если только пешком. А жильцы подъезда дрожат в своих квартирах, решив, что пришел конец света и одновременно третья мировая война. Рассчитывать можно только на себя. Но мне и не привыкать.