Гурьев был одет действительно так… Шевиотовые тёмно-синие брюки, о стрелки на которых можно было шутя порезаться, начищенные до нестерпимого блеска туфли – или ботинки? – Ирина не поняла; рубашка без ворота и куртка – кожаная, явно ужасно удобная – даже на вид, с прорезными простроченными карманами и странной, змееподобной металлической застёжкой. Кажется, это зовётся «молнией», вспомнила Ирина[98]. Как у лётчиков на фотоснимках в газете.
– Сколько тебе лет? – удивляясь тому, как звучит её голос, спросила Ирина. И нахмурилась: не хватало ещё, чтобы этот мальчишка почувствовал. Мальчишка?
Он почувствовал, конечно же. И улыбнулся:
– Шестнадцать.
– Извини. Ты так разговариваешь…
– Как? – он чуть наклонил голову набок.
– Как взрослый.
– Я взрослый.
Тон и выражение лица, с которым это было произнесено, не содержали даже самого крошечного намёка на двусмысленное толкование сказанного. Что это значит, Ирина даже не могла попытаться себе вообразить. Но что-то это, без сомнения, значило. Что-то важное.
– Спасибо, – снова улыбнулась Ирина. – Портфель действительно ужасно тяжёлый. Почему тебя так зовут, Гурьев?
– Как – так?
– Гур. Что это за нелепое прозвище?!
– Вовсе нет. Гур означает – «молодой лев». На иврите, – он улыбнулся чуть смущённо и пожал плечами.
– На… чём?
– На древнееврейском. Кстати, есть такой роман, Лью Уоллеса, «Бен-Гур», и довольно известная пьеса с тем же названием.
– А ты что, знаешь древнееврейский?! – Ирина ощутила, как брови её ползут вверх совершенно помимо воли. – Откуда?!
– Роман написан по-английски, – Гурьев снова просил извинения за неё у неё же. Как у него это выходило, Ирина не понимала, да и не отдавала сейчас себе в полной мере отчёта, что, собственно, происходит. – Вообще-то на нём – на иврите – практически никто не говорит. Язык молитвы. Язык Писания. Книги книг. Очень ёмкий, точный и в то же время совершенно потрясающе многозначный. Красивый язык. Мне нравится.
Что это такое, оторопело подумала Ирина. Мысль не пронеслась – медленно протекла, извиваясь и замирая. Что же это такое?! Кто это?! Кто он такой?!
– Подожди, Яша… Подожди, – Ирина окончательно растерялась. – Я… Я ничего не понимаю… О чём ты? Какие… Книга книг? Ты… Ты Библию, кажется, имеешь ввиду?!.
– Не кажется, – Гурьев вздохнул. – Точно. Вот совершенно.
Ирина почувствовала, как у неё закружилась голова. Очень легко, очень приятно. И, кажется, зазвенело в ушах. Она испугалась. Вот ещё глупости! Что это со мной?!
– Ты что – верующий?! – спросила Ирина, чтобы как-нибудь прекратить затянувшуюся паузу.