— Да лучше б я умерла, ничего бы этого не видела… все было бы легче… Что мне делать? — отрывистые фразы перемежались горькими рыданиями и всхлипываниями. Я поняла, что дело тут не в машине, сбившей Олю, и не в ушибах.
Затолкав ее в машину и сунув ей в руки минералку, я велела:
— Пей, успокаивайся и не мешай мне вести машину. Мы быстро съездим в травмпункт, тебя осмотрят. Потом расскажешь, почему это тебе жизнь не мила.
— Не надо никуда меня везти, все в порядке. Спасибо. — Обливаясь слезами и стуча зубами, Оля глотала минералку. — Остановись, пожалуйста. Я уже нормально себя чувствую, доберусь самостоятельно. — Она криво улыбнулась. — Пойду жить дальше. Извини за беспокойство.
— Да нет, пожалуйста. Можешь еще немножко побеспокоить. Не хочешь в травмпункт — не надо. Выглядишь ты и правда неплохо. Но мы уже почти рядом с моим домом. Зайди хоть на полчаса, кофе выпьешь, успокоишься. — Оля, кажется, заколебалась и нерешительно посмотрела на меня. — Пойдем, пойдем! Умереть всегда успеешь, а вдруг я чем-нибудь помогу — поживешь еще. Я ведь частный детектив.
— Кто? — недоверчиво спросила Оля. — Детектив? Таня, милая, господи! — Она зарыдала с новой силой и вцепилась мне в плечо. Отцепиться мне удалось ненадолго, не успели мы выйти из машины, как Ольга вновь за меня ухватилась и не отпускала до самой квартиры.
Так мне и пришлось закрывать машину, отпирать дверь и ставить чайник с этим живым грузом. Затем я потащила ее в ванную и сунула под холодную воду. Затем она покорно позволила вытереть себя, поплелась за мной на кухню и рухнула на стул. Я пододвинула ей кофе и сигареты:
— Пей кофе, кури, рассказывай. Только по порядку, спокойно и не реви. Все на свете можно исправить.
— Наверно. Только не в моем случае. Мне остается только вены резать или в Волге топиться. — Ольга уже вполне успокоилась, закурила и отхлебнула кофе. Я приготовилась выслушивать очередную трагическую историю об измене любимого мужа или невозможности сосуществования в одной квартире с не менее любимой свекровью.
— Понимаешь, я когда со своим разошлась, пришлось самой крутиться. А тут еще Дашка, дочка, на руках. Даша! — Ольга всхлипнула, закусила губу, но справилась с собой и продолжала дальше: — Мне предложили выгодное дело, но надо было вложить в него деньги. Большие, у меня таких и в руках никогда не было. Я расстроилась, дело уж больно хорошее, но тут соседка познакомила со своим знакомым, он мне занял нужную сумму. Я обрадовалась, думала, дела пойдут на лад, квартиру куплю. А то у тетки живем, несладко. — Оля говорила торопливо, нервно затягиваясь и глядя в одну точку. Кажется, я знаю конец этой истории — кинули Ольгу с этим выгодным делом, а деньги отдавать надо. Она продолжала: — Ну вот, а дело это рухнуло, а возможно, меня обманули. Не знаю. Только деньги я потеряла, а отдавать их надо. Да еще брала в долларах, а курс сейчас — сама знаешь. Я к соседке кинулась, со знакомым ее поговорить — ну, отсрочку там какую-нибудь. Я бы все выплатила, если постепенно! А он ни в какую — не его это деньги, компаньона. Компаньон — уголовник уголовником. Поставили меня на счетчик. Угрожали. Я испугалась, Дашку на руки, чемодан в зубы, ночевала по подругам. А вчера… — Ольга скрипнула зубами, но взяла себя в руки. — Вчера Даша пропала. А мне записку передали. Вот.