И вот сидит сейчас передо мной один из этих «бывших» воинов, внешне даже симпатичный мужик, и строит из себя большого босса. Ну, ничего, милиция и до тебя доберется. И уж я этому непременно поспособствую.
Я с трудом подавила в себе желание высказать Сарафанову все, что я о нем думаю. Мне надо было спасать свою задницу. А вот когда пойму, что мне уже ничего не угрожает, тогда можно будет и оторваться. Даже нужно будет оторваться. В общем, я закончила свой рассказ о том, как искала убийцу Королева и как след завел меня сюда.
— Ну вот, собственно, и все. Эта чистая правда.
Сарафанов молчал. Он задумался и переваривал полученную им только что информацию. Видимо, большой босс колебался: верить мне или нет. С одной стороны, конечно, мой рассказ выглядел вполне правдоподобно, да и при желании проверить его не так уж сложно. А с другой стороны, его, кажется, смущал тот факт, что он, пусть и частично, но открылся передо мной в плане того нашумевшего убийства.
Теперь я была лишним свидетелем того, что Сарафанов каким-то образом причастен к убийству бизнесмена. Босс афганцев стоял перед выбором. Либо поверить мне на слово и отпустить с миром, либо стукнуть меня по буйной головушке чем-нибудь тяжелым и корявым и, что называется, концы в воду. Второй вариант почему-то казался мне наименее приятным, но вместе с тем наиболее вероятным. Что-то сейчас надумает господин Сарафанов? Вдруг позовет своего верного Игорька и прикажет замочить меня?
Но Сарафанов продолжал хранить молчание. Он встал с кресла и начал прохаживаться по кабинету взад-вперед, заложив руки за спину. Потом подошел к двери, открыл ее и позвал кого-то. Ну, вот и все, Татьяна Иванова, сочтены твои деньки. Или даже часы. На гражданской панихиде кто-нибудь произнесет пламенную речь о том, какой ты была молодой и красивой и как не вовремя умерла. А Сарафанову опять ничего не будет. С него все как с гуся вода.
Но предчувствия меня обманули. Сарафанов сказал кому-то несколько слов — судя по тону, отдал распоряжение — и снова зашел в кабинет. Он уселся в свое кресло и пристально посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд, даже не мигнув. Интересно, как там тот мужичок? Жив еще?
Почему-то вдруг вспомнился старый дурацкий анекдот о том, как женщина звонит в реанимацию и спрашивает: «Ну, как там мой муж? Жив еще?», на что санитар ей отвечает: «Нет еще». Ха-ха, очень смешно. Видимо, у меня началась тихая истерика из-за всей этой веселенькой истории. Выбраться бы только мне отсюда живой!
Сарафанов нарушил мерное течение моей истерики.