Отчаявшийся Виталий Скопцов в качестве отступного предложил мне сфотографироваться с ним на фоне пышных каштанов, росших в парке, неподалеку от фирмы его отца. Чтобы побыстрее отделаться от парня, я согласилась. Потом он передал мне через отца получившийся снимок, но в моих архивах он не сохранился.
— Мы часто болтали со Скопцовым, и как-то раз он рассказал мне случай, произошедший с его отцом, который ты расследовала, — продолжал тем временем Геннадий. — Рассказал также, как познакомился с тобой. Неизгладимое впечатление ты произвела не только на бедного Виталю, но, должен признаться, и на меня также. Увидев тебя на кладбище, несмотря на твою размалеванность, я сразу тебя узнал. Остальное, многоуважаемая Таня Иванова, дело техники. Если бы я не держал в памяти твой умный взгляд, увиденный на фотографии, может быть, я и поверил бы, что ты круглая дура, коей хотела показаться.
Совершенно ошарашенно я смотрела на своего нового знакомого, не зная, что сказать. Каких только совпадений в жизни не бывает! Вот так стараешься, стараешься, а в итоге — все насмарку. Я выделывалась перед ним, как идиотка, а он тем временем тихонько надо мной посмеивался. И что теперь? Он предлагает задавать ему вопросы… С целью меня запутать? Или чтобы тем самым доказать, что в смерти бабки не принимал никакого участия?
— Не понимаю, — пробормотала я. — Скопцов же не иногородний, имеет вполне благополучного папу-бизнесмена. Зачем ему понадобилось снимать комнату?
— Он разругался с отцом и решил какое-то время пожить отдельно. Целый год он кантовался у моей бабки, а потом заключил с отцом перемирие и отчалил.
Обдумывая услышанное, я сидела, глядя в одну точку.
— Что же ты молчишь? Строишь тактику? — Геннадий глядел на меня насмешливыми глазами-щелочками, подспудно как бы спрашивая:»Сколько ты еще выдержишь, находясь от меня на таком расстоянии?» Страсти накалились настолько, что я действительно сдерживала себя из последних сил.
— Тебя ведь нанял мой «любящий» дядюшка? Он живет этажом ниже, не так ли? Ладно. Так вот, мне придется тебя разочаровать: на то время, когда было совершено убийство, у меня имеется железное алиби.
— И какое же? — с интересом спросила я, перекинув ногу на ногу и заговорив своим нормальным голосом. Одним словом — с удовольствием выходя из принятого для знакомства с Геннадием дурацкого образа раскрепощенной идиотки.
Явно довольный, что я наконец вывела сама себя на чистую воду, Геннадий невозмутимо сообщил:
— С двадцатого на двадцать первое сентября я ночевал у подружки. Около девяти утра я вышел из ее квартиры и вызвал лифт, чтобы спуститься с девятого этажа. Пока кабина ехала, ко мне присоединилась сначала молодая сексапильная женщина, живущая в квартире напротив, — выразительно посмотрев на меня и сделав особое ударение на слове «сексапильная», произнес Геннадий, — а затем старичок-боровичок с того же этажа.