На ум пришли слова Анкутдинова о том, что он никак не может утрясти дела с акциями этого завода. Это не к тому, что я уверилась в виновности Анкутдинова, а просто мостик от одной мысли к другой, решила я.
— Может быть, может быть, — допустил Кузнецов, — хотя шансы не все… Все равно нужен Романовский. Даже если это тот завод, где ее, эту лабораторию, искать? Он же огромный.
— А кто такой вообще Романовский? Что, он действительно должен много знать?
— Думаю, да. Он всегда был самым умным из нашей команды, и ему Лейсман доверял. Ему и Вишневскому. Я предполагаю, что им стало известно о каком-то новом замысле Лейсмана, и… вот так. С некоторых пор я стал подозревать, что все мы лишь жалкие подопытные кролики в одном большом эксперименте.
— По вопросу изменения интеллекта под действием перцептина, так?
Кузнецов кивнул.
— Нам платили деньги, — пробормотал он, — большие деньги. Можно было закрыть глаза. Вот мы и закрываем глаза — сначала Вишневский, потом Дементьев. Навсегда. Кто следующий? Романовский?
— Вот кретин! — выругалась я.
Кузнецов поспешно поднял голову, вероятно, пытаясь уразуметь, чем же он меня так разгневал. Но тут же понял, что эти слова относились не к нему.
В клуб, приволакивая левую ногу и натыкаясь на стены, столики и дверные косяки, входил Казаков (дневаливший у дверей «голубой», уже пристававший к Кузнецову, теперь грязно домогался Казакова). За незадачливым пьянчужкой уныло брела Бессонова.
— Ща угонят тачку твою, — сказал Кузнецов. — Небось настежь ее оставили…
Я встала и пошла проверять, в коей мере был справедлив прогноз Кузнецова.
* * *
— Они здесь, — сказал бармен, придерживая одной рукой мобильник у уха, а другой мешая соломинкой коктейль.
— А Романовский?
— Должен быть.
— Иванова с ними?
— Это такая…
— Да, такая!.. Она частный детектив, идиот, и нечего пялиться не по делу.
— Тогда здесь… — ничуть не смущаясь подобной отповедью, сказал Вано. — А как насчет финансов, господин…
— Дело сделаем, тогда и получишь!
— Но с Дементьевым уже решили, а я и цента не видал.
— Ах ты гнида пидорская! Ты за кого нас держишь, а?
— Все понял. Значит, после.
— О це добре. Ну, бувай, хлопче, — уже миролюбиво сказал голос в трубке, сбиваясь на украинский акцент.
— Козел! — выругался Вано, разъединившись. — Шоб ты салом подавился, хохол поганый!
* * *
— М-м-м… — красноречиво выговорил Казаков, роняя свое пропитанное алкоголем тело на стул. — Вы че меня кинули там?..
— Скажи спасибо, что от мусоров отмазали, — ответил Кузнецов, с возрастающим пессимизмом разглядывая свою пустую рюмку.
— А эта шалава куда шеманулась? — буркнул Казаков.