На входе возле большого деревянного стола сидел, вытянув ноги, молодой человек в камуфляжной форме. «Какое интеллигентное лицо, — подумала я. — Какой же это амбал?!»
— Добрый день, — вежливо сказал он, — я вас слушаю.
* * *
Кузнецов и Казаков не умели ничего делать без приключений — веселых и ненужных. Как выражался Кузнецов, «сами наживали себе геморрой на задницу». Весь путь их в глухомань, где находился искомый завод, был устлан подобными «геморроями». Сначала они едва не подрались с кондуктором в троллейбусе, поскольку на законное требование оплатить проезд Казаков стал корчить рожицы и придуриваться: «Вас ист дас — бьилэт? Я не говъорит по-рускы», а Кузнецов тупо гыгыкал и пил пиво. Затем Казаков повздорил с какой-то агрессивной старушкой и едва унес ноги от клюки, которой старушка орудовала не хуже иного Брюса Ли.
— Мы не сошлись по ряду этических вопросов, — изрек он на остановке, воздев к небу палец.
Именно на этой фразе его и взяли под белы рученьки служители ППС и повели к дожидавшемуся их «газику». Кузнецов вздохнул и направился к милицейской машине освобождать дружка. Мило титулуя сержанта ППС сначала «товарищем лейтенантом», а затем «товарищем старшим лейтенантом», Кузнецов заверил его в совершеннейшей трезвости задержанного, а также в том, что за ближайшим поворотом его дожидается распахнутая дверь теплого родного дома, где он, то бишь Казаков, мирно опочит.
На «товарище майоре» сержант махнул рукой и отпустил несчастного.
— И вот так каждый день, — ворчал Кузнецов, затаскивая сотоварища в автобус, который должен был довезти их прямо до места. — Хорошо, «мусор» классный попался, отпустил тебя, идиота.
— А у тебя на «пушку» есть «ксива», а, Костелло? — озадачил его Казаков. — Вот если б тебя обыскали?
— Да?.. — Кузнецов глубокомысленно потер ершистый затылок. — А в натуре…
— Ладны-ы… — протянул Казаков. — Будем считать, квиты.
— У нас еще есть аперитив черносмородиновый, — напомнил Кузнецов.
— О! Давай, открывай.
…Они вышли на конечной и начали диковато озираться вокруг.
— Н-да, заехали! — резюмировал Кузнецов. — Эй, братан, иди сюда!
Окликнутое им лицо мужеского полу отшатнулось и переменилось в этом самом лице.
— Ты знаешь, где здесь нефтеперерабатывающий… фу-у-у, выговорил… в общем, вот такой завод?..
— А, в-вот что? — слегка заикаясь и немного шепелявя, произнес пугливый субъект и осторожно приблизился.
Это был молодой человек примерно их возраста, обильно наделенный волосяным покровом. Длинные волосы произрастали на голове, спутанной гривою падали на спину, имелись они и на подбородке, по-козлиному завиваясь в бороденку вроде донкихотовской «эспаньолки», топорщились на щеках. На переносице сиротливо болтались очки с треснутым левым стеклом и, как ни странно, придавали этому экзотическому лицу некий налет интеллигентности и любознательности.