Было б удивительно, если бы случилось обратное.
— Таня, в конце концов, тоже разозлилась и перестала себя контролировать…
Ах, она, оказывается, до сих пор контролировала себя!
— …ну и не удержалась.
— Пристукнула бывшего любовника подсвечником, — уточнил Дима.
Страж порядка вечно вклинивался в разговор, когда меньше всего этого ожидаешь.
— Нет, друг мой, только обвинила во всех смертных грехах, — возразила я моей милиции.
— Да, — подтвердила моль.
— Что — да? — одновременно спросили мы с Димой.
— Таня заявила, что во всех ее несчастьях виноват Виктор, что он сломал ей жизнь… ну и все такое. Но сестра же, сами понимаете, была… это самое…
— Понимаем, — успокоила я.
— Баргомистров сказал: «Иди домой, проспись, после поговорим». Или что-то в этом роде. И — Таня рассказывала — отвернулся, встал к ней спиной. Ну, сестра и…
— На этот раз пристукнула, — удовлетворенно произнес Дима.
— Виктор, конечно, не ожидал удара…
Почему, интересно? Может, специально маковку подставил? Скажете же вы иной раз, сударыня!..
— В общем, муж Маргариты Вадимовны скончался на месте, и ваша сестра мгновенно протрезвела…
— Не совсем…
— Правильно. Иначе избавилась бы от канделябра. Кстати, Голубкову велено было нацарапать в «добровольном признании», что он сей компрометирующий предмет утопил. Почему же эта мысль не посетила Татьяну? Уж если она пришла в голову майору Смолину…
— Кому?
— Да есть такой… «обвинитель».
— Таня, полегче, пожалуйста, — подал голос Дима.
А я и забыла совсем, что Анатолий Алексевич есть непосредственное (ничего подобного — очень даже «посредственное») начальство «моей милиции».
— Извини, Димочка. Не знала, что на святое замахнулась. — И, не давая стражу порядка времени для ответа, обратилась к мольке: — Итак, Настя, — мы отвлеклись, — почему же подсвечник не оказался в Волге?
В углу обиженно засопели и затихли.
— Не удалось, — объяснила мадемуазель Белова. — На набережной было много народу.
В другом же месте избавиться от орудия убийства сумасшедшей даме даже в голову не пришло.
— Настенька, неужели у нас во всем Тарасове только один водоем?
— Таня была не в том состоянии… Вот вам… приходилось когда-нибудь лишать человека жизни?
Хм… Девица перешла в наступление. Молодец!
Ну, предположим.
Ответа, впрочем, ей не требовалось. Моль продолжила:
— Много вы при этом рассуждали?
Не особенно.
— И неужели никогда после убийства не испытывали растерянности?
Милая моя, за кого ты меня принимаешь? По-твоему, я убиваю людей пачками? Конечно, только тем и занимаюсь… в свободное время.
«Димка-невидимка» хмыкнул.
— Хорошо, сударыня. Убедили… Ну-с, принесли канделябр домой, помыли, почистили, спрятали…