Я оглянулась на Валентину. Ей и так досталось сегодня. Взглядом она попросила меня сказать все.
— Потерпевшую девочку звали Валерия Амелина. Это потом она сменила имя и взяла фамилию отца. Только так она могла продолжать жить, надеясь, что этот гад никогда не найдет ее…
— А что произошло, когда ее обвинили в убийстве ребенка? Ведь жалобы на жестокое обращение были и раньше?
— Валя, расскажите ему сами, — попросила я.
— Он мучил животных, — устало сказала она. — Один раз попросил котенка. Я принесла ему его. Вернувшись с работы, увидела замученный трупик. Тогда я не сдержалась… Знаете, а он стоял и улыбался такой нежной и невинной улыбкой, но я действительно была готова убить его… Точно так же он улыбался, когда я вернулась с работы и застала своего Санечку убитым.
Она заплакала. Я дотронулась до ее плеча. Столько мук пришлось перенести этой женщине…
Совершенное зло дало ростки, способные уничтожить вокруг все доброе и хорошее в жизни этой женщины. Уничтожить ее счастье…
* * *
Мы подъехали к дому уже вечером. Прохлада опустилась на город вместе с сумерками.
После допросов и вопросов ужасно хотелось под душ. Я оставила Сережку на кухне приготовить кофе, а сама стояла под чуть теплыми струйками душа, словно пытаясь смыть все впечатления сегодняшнего дня.
В конце концов, пусть у меня опять случился облом в денежном вопросе. Пусть я не смогла защитить бедную Свету. Но там, на кухне, колдует над кофе почти идеальный мужчина. Почти — потому что я не знаю, как он варит кофе. Вот если хорошо, придется произвести его в ранг идеального…
— Все не так уж плохо, — сообщила я своему отражению в зеркале. — Во всяком случае, бывает и хуже…
Я вышла из ванной и в удивлении остановилась.
Дом заполнился таким ароматом, что я, шумно втянув воздух, зажмурилась.
Сергей сидел, уткнувшись в книгу.
— Идеальный, — вздохнула я, отпивая глоток восхитительного, необычайного, самого прекрасного кофе. Он рассмеялся:
— Я рад, что тебе понравился…
— Да я не о кофе. Ты — идеальный…
— Ну так и я не о кофе, а о себе. Я рад, что тебе понравился, — сказал он, мягко касаясь моих губ.
— Я тоже, — выдохнула я, чувствуя, как земля почему-то куда-то уходит из-под моих ног, а мысли странным образом освободились от всех сегодняшних нагромождений и теперь вертятся только вокруг одного предмета…
Последнее, что я успела увидеть, была пачка денег, лежавшая на столе.
Мысли моментально встали на свои места.
— Что это? — спросила я.
— Деньги за работу.
— Откуда…
Да я и сама догадалась, откуда. От верблюда Янкина. Те самые, ради которых он меня нанимал.