— Если Тринитатский будет в хорошем расположении духа, он, быть может, что-нибудь вам присоветует. У него свои источники, он, в конце концов, практик, его коллекция обширней. И кто знает…
— Вы сказали «Тринитатский»? — Я была ошеломлена. — Всеволод Тринитатский, бывший шеф-повар «Пекина», человек-легенда? Тот самый? Но я думала, что он давно умер! Ему ведь в пятидесятые, когда ресторан только-только открылся, было уже далеко за сорок!
— Ничего он не умер, живее всех живых, — пробурчал Окрошкин. Как мне показалось, с легким оттенком зависти. — Каждое утро, между шестью и семью, этот ненормальный бегает по Николо-ямской. От Астаховского моста до Земляного Вала и обратно. На нем такая смешная треугольная шапочка, перепутать мудрено… Ну все, гости дорогие, — заторопился он, взглянув на стенной хронометр, — не смею дольше вас удерживать, да и мне трудиться пора.
Уже в дверях, после взаимных поклонов-досвиданий, Адам Васильевич чуть притормозил меня за палец и сказал:
— Кстати, Яночка, при случае не забудьте передать от меня сердечный привет господину Кусину. Он по-прежнему, надеюсь, ведет по телевидению кулинарную программу?
— Ну да, — удивленно подтвердила я. — «Вкус», на Четвертом канале. Мы с ним перезваниваемся, я ему при случае передам…
С годами мой учитель становится мягче, сделала я вывод, спускаясь по лестнице. Толерантнее к людям. Каких-то два года назад он обзывал того же Вадика самонадеянным дилетантом, терпел его лишь по моей просьбе. А когда я однажды приболела и Кусин набрался храбрости явиться к нему без меня, Адам Васильевич не пустил его дальше прихожей и был крайне суров. Вадик с выпученными глазами рассказывал мне после, будто Окрошкин во время их разговора держал в руке заряженный арбалет. Хотя это уж были враки: последние пять лет у моего учителя не хватало ни сил, ни терпения натягивать тугую тетиву.
Задумавшись над превратностями человеческого характера, я только на уровне первого этажа вспомнила, что хотела еще стрельнуть у Окрошкина какой-нибудь рецептик для Черкашиных. Раз в две недели супруги-кондитеры добавляют в ассортимент новую позицию — такова бизнес-стратегия их совместного предприятия. Что делать? Возвращаться и вновь отвлекать учителя было неловко.
— Заводите мотоцикл, — велела я Максу, когда мы вышли во двор.
Остановившись, я достала из сумочки мобильник: выспросить у Черкашиных, потерпят ли они еще пару деньков без моей поддержки.
Рук у человека всего две. Просто держать в них три вещи — уже проблема, если ты не жонглер. А заниматься при этом каким-то еще серьезным делом — задачка для Юлия Цезаря. Я так увлеклась перекладыванием свертка с книгой под мышку, перевешиванием сумочки с одного плеча на другое и попытками извлечь из телефонной памяти нужный номер, что перестала обращать внимание на весь окружающий мир. И мир этим коварно воспользовался.