Койка в старом трейлере была тесной, особенно для столь крупного человека, как Марв. О том, чтобы раскинуться или лечь на спину, речи не шло. Каждый раз, отправляясь спать, Марв вспоминал об огромной кровати, оставшейся в спальне на втором этаже. Но с тех пор, как умерла жена, он так и не переступил порог собственного дома.
Марв поселился в автомобильном трейлере, при помощи блоков и стальных тросов закрепленном на ветвях старого дуба, росшего во дворе. Воплощение давней мечты о «домике на дереве», но сейчас язык не поворачивался назвать это жилище домом. Одна крошечная комнатушка, в которой Марв с трудом мог развернуться, жесткая откидная койка и узкий столик. Никакой мебели и прочих излишеств. Марв не стремился обустроить трейлер. Единственным свидетельством того, что здесь кто-то живет, была фотография Марты, последняя сделанная при жизни. Снимок Марв повесил над дверью, чтобы, просыпаясь, встречаться с женой взглядом. Бледная луна, пробивавшаяся сквозь жалюзи, раскрасила ее лицо дрожащими полосами, отчего казалось, что оно движется – Марта улыбается ему или, быть может, хмурится.
Когда Наткет проснулся, солнце окрасило сосны на верхушках холмов лиловым и розовым. Серо-голубая дымка таяла в чистом небе; лишь бледнел, прощаясь, месяц.
Но разбудил Наткета отнюдь не рассвет и даже не то, что он чертовски замерз, а тело ныло так, будто он всю ночь двигал рояли. Дело было в предчувствии, иначе не назовешь. Он встрепенулся, как стрелка компаса, к которой поднесли магнит, и открыл глаза, уже зная, что Спектр рядом. Это же чувство помогает потерявшимся собакам и кошкам находить родной дом за сотни километров.
Шоссе змеилось меж пологих склонов, укрытых зарослями лещины и козьей ивы. Порой деревья так близко подступали к дороге, что казалось, автобус едет по зеленому туннелю. Слабое солнце еле пробивалось сквозь густую листву. В призрачном свете тени казались глубже, а в кустах ежевики вдоль дороги мерещилось движение.
Наткет понятия не имел, что за создания прятались в чаще. Кроме привычных опоссумов и енотов или медведей и береговых гиен, там могли таиться самые невероятные чудища. На ум невольно приходили отцовские истории, мешаясь с фантазиями сценаристов «Констриктора». Истории про уродцев, сбежавших из бродячих цирков, про заброшенные фермы, на которых военные ставят жуткие опыты на собаках и овцах … Про доисторических ящеров, обитающих в дебрях. Северное побережье всегда было этакой terra incognita – крошечный кусочек дикой природы, не изменившийся чуть ли не с ледникового периода. И хотя до Города рукой подать, здесь оставались дикие земли две трети года скрытые туманом, где днем с огнем не сыщешь приличной автозаправки. Национальный парк на национальном парке. Людская фантазия не ленилась заселять их самыми невероятными монстрами. А Честер Лоу преуспел на этом поприще больше любого бульварного писаки.