Мне снова пришлось обращаться к охраннику. Но он мне сказал, что Дюкина предупредила его насчет меня.
Дюкина встретила меня суховатой улыбкой и слабым кивком. Она предложила мне все то же неудобное кресло в гостиной и, поставив передо мною пепельницу, вышла в соседнюю комнату. Вскоре она вернулась. Подойдя к столику, на котором по-прежнему в вазе желтели хризантемы, она растерянно посмотрела на меня. В руках у нее ничего не было, поэтому я подняла на нее вопросительный взгляд.
— Они куда-то исчезли.
— Письма? — уточнила я, хотя и так уже было все понятно.
— Да, — она опустилась на диван напротив меня.
— Куда же они могли исчезнуть? — все это становилось, мягко говоря, странным.
— Понятия не имею, — она скрестила руки на груди.
— Кто-то украл их? — я закурила, краем глаза следя за реакцией Вероники.
— Наверное, — она пожала плечами. — Прошу прощения, но я должна собираться, у меня скоро эфир.
Она поднялась и направилась в спальню.
— Минуточку, — я двинулась за ней, — давайте еще кое-что уточним.
— Я же сказала, мне нужно одеться, — Вероника вошла в спальню, я не отставала.
— Когда вы видели письма последний раз?
Дюкина ответила не сразу. Сперва она скинула синий атласный халат, в который была одета, и принялась торопливо просовывать руки в рукава белоснежной блузки. У нее было неплохое тело, правда, на мой взгляд, она была чересчур костлява.
— Последний раз я видела письма, — она никак не могла застегнуть манжет, — несколько дней назад, когда разбирала свои бумаги.
— Вы не показывали их своему мужу?
— Нет, — она резко обернулась ко мне, — а что, должна была?
— Письма были адресованы вам? — я не стала отвечать на ее вопрос.
— Альберту, — она наконец справилась с манжетами и начала натягивать узкую юбку.
— Тогда почему вы их вскрыли? — я поискала глазами пепельницу и, не найдя, стряхнула пепел в горшок с кротоном.
— Это мое дело, — огрызнулась она, — не нужно читать мне мораль.
— Не собираюсь, — усмехнулась я про себя. — Тогда скажите, почему вы не сказали про письма милиции?
— Они не спросили, а сама я про них не вспомнила, мне было не до того.
— Сколько их было и что они собой представляли?
— Три, то есть два, — Дюкина оправила юбку и достала из шкафа жакет. — Это были короткие письма, составленные из вырезанных из газет букв.
— Вы помните их содержание?
— Не точно, — она не смотрела на меня, но я видела, что она поморщилась, словно от зубной боли. — Что-то вроде: «Откажись от руководства каналом, или ты покойник».
— И вы не показали письма мужу? — спросила я. — Вы хоть понимаете, что этим вы, возможно, приблизили его смерть? Почему вы не сообщили об угрозах мужу?