— Ну что? — я тут же услышала голос Зарубиной. — Принесли?
За ширмой повисло тягостное молчание.
— Не тяните, — в голосе сурдопереводчицы появилось раздражение, — у меня мало времени.
— Я заявляю вам еще раз, — торжественно повысила голос Левицки, — что вы ошибаетесь.
— Как хотите, — презрительно бросила Зарубина, — тогда я сообщаю в милицию, что вы были последней, кто видел Альберта в живых. Может быть, вы его и не убивали, но вам придется очень долго объясняться с ними.
— Я подданная другого государства, напоминаю вам об этом, — надменно процедила Левицки.
— Как хотите, — напирала на нее Зарубина, — все равно за убийство вам придется отвечать, если, конечно, вместо вас не посадят Веронику.
— Замолчите, — сквозь зубы сказала Левицки, — моя дочь невиновна.
Я совершенно забыла про ужин, так меня заинтриговал их разговор.
— Раз вы в этом так уверены, — ехидно заметила Зарубина, — тогда платите.
— Хорошо, я заплачу вам, — в сердцах выдохнула Левицки, — но хочу, чтобы вы знали, я его тоже не убивала.
— Меня это не интересует, — быстро произнесла Ольга, — это дело ментов и частных детективов. Давайте деньги.
Я услышала щелчок открывающегося замка, осторожно поднялась и заглянула за ширму. Собеседницы не заметили меня: Эльвира, которая всегда держала голову высоко поднятой, сидела лицом ко мне и перебирала в сумочке какие-то бумаги, а Ольга расположилась ко мне вполоборота, я видела только ее профиль. Левицки достала из маленькой сумочки длинный пухлый конверт и бросила его на стол.
— Заберите, — прошипела она, — только запомните, это в первый и последний раз.
— Конечно, — довольно согласилась Зарубина, — можете не волноваться.
«Если в конверте стодолларовые купюры, — прикинула я, — то там не менее десяти тысяч».
Сурдопереводчица положила руку на конверт с деньгами и начала двигать его к себе. Тут я решила, что мне самое время вмешаться.
— Теперь на конверте остались ваши отпечатки пальцев, — сказала я, присаживаясь к столу. Для этого мне пришлось немного потеснить Зарубину.
Она отдернула руку от конверта и с ужасом уставилась на меня.
— Добрый вечер, — кивнула я Левицки, — кажется, здесь совершается преступление. Сколько денег в конверте?
— Десять тысяч, — машинально ответила она, удивленная моим внезапным появлением.
— Пересчитаем позже и составим акт, — я вынула из сумочки пластиковый пакет и, осторожно упаковав конверт, оставила его на столе. — Итак, — я повернулась вполоборота к Зарубиной, — за свои действия вы будете отвечать перед судом. Шантаж — тяжелое преступление, вам грозит до десяти лет лишения свободы.