— Да мне показалось, что он вернулся после обеда какой-то… не того. Не только я заметил. С утра порхал — и вдруг такая перемена! Вот мы и подумали, что поссорился с сестренкой — а что еще? Ведь они же весь день были вместе! И это письмо надумал писать… Не иначе мамочке жаловался. Может, «ангелочек» доверил старшему братцу свою девичью тайну, а тот устроил истерику?
— Старик, от тебя требуются факты, а не домыслы, — напомнил ему товарищ по спорту, который, как видно, неплохо освоился с ролью доктора Ватсона.
— Да пошел ты!.. — беззлобно отмахнулся свидетель. — Сударыня, факты я вам изложил, как говорится, положа руку на сердце. Все остальное из области домыслов, которые не нравятся вот этому занудному типу. Если они вас не интересуют, то я, может, полечу, а? Мой рейс минут десять как объявили.
— Еще парочка домыслов — и можете лететь на все четыре стороны. Почему этот ваш Папишвили подумал, что звонит Ангелина? И есть ли вероятность, что звонила не она? Другими словами, была ли у Ветрова подружка на базе или в Пятигорске — где-нибудь?
— Формулирую. Вано подумал, что Сашке звонит сестра именно потому, что ни в каких сношениях с подружками он замечен не был. Ветер вообще был малахольный в отношении баб… виноват, сударыня: в отношении женского пола. Куражу ему недоставало. Я понятно выражаюсь? — Миха обворожительно улыбнулся своими усами. — Ну, а вероятность — она всегда есть. На то нам и теория вероятности господина Эйнштейна.
— Ну, а почему же вы, многоопытный вы мой, не рассказали следователям про эту фразочку, которую Ветров выпалил по телефону? Должны бы понимать, что такими вещами не шутят.
— А разве я не сказал? Ай-яй-яй… — Холин всплеснул руками, изображая искреннее удивление. — Забыл, наверное. Зато вам, Танюша, чистую правду, как на духу!
— Ах ты, забывчивый мой! — съязвил Олег. — Что-то с памятью твоей стало… Смотри, однажды забудешь, для чего тебе твой «кураж» нужен! Будешь с женским полом одними усами воевать.
— Танечка, — Холин наклонился ко мне через стол, — давайте запихнем этого пошляка в самолет, и пусть летит вместо меня в столицу. А я останусь, и мы с вами закончим это дельце, идет? Возьмите меня к себе этим, как его … капитаном Гастингсом? Или нет, лучше Арчи Гудвином — на него я больше похож…
Конец этого делового предложения потонул в нашем дружном хохоте.
— Спасибо, Михал Анатольич, но вы несколько припозднились: у меня уже есть доктор Ватсон!
— Старичок! — Данилов ласково взял приятеля под руку. — Ты, кажется, забыл, что это ты летишь, а я — остаюсь? Пошли, пошли регистрироваться, дорогой. Я тебе и перышко для легкости вставлю…